Стены комнаты были наполовину окрашены в зеленый цвет салатового
оттенка. А почти под потолком, в трапециевидной нише, располагалось
небольшое зарешеченное окно.
Несмотря на то, что в комнате царил идеальный порядок, в ней
пахло пылью, пробивающейся из щелей между широких половиц.
Записывая наши фамилии, нас по-очереди завели в комнату,
сфоткали, потом откатали отпечатки пальцев.
Никто нашего согласия не спрашивал. Было неприятно. Меня,
конечно, возмущал такой подход и отношение к нам словно, мы
преступники и наша вина абсолютно доказана.
Но у меня не было ни сил, ни желания спорить и чем-то убеждать
кгбшников. Всё равно они сделали бы по-своему.
Нас провели по коридору, который заканчивался лестницей. Она
имела особое строение. Ее конструкция отличалась тем, что кроме
перил между пролетами находилась своеобразная «стена» из
металлической сетки.
Судя по всему для того, чтобы предотвратить случаи побега, либо
самоубийства допрашиваемых посетителей этого здания. Такие же сетки
были в окнах.
Мы поднялись на третий этаж и остановились у открытой двери. За
дверью находилась комната, в которой двое сотрудников, что-то
оживленно обсуждали. Один из них заметил нас.
— А, привезли? Этих, утопленников? Они?
Он обращался к нашим сопровождающим. Те закивали.
— Так точно, товарищ капитан!
— Дежурного позови. Подождите там, – последнее видимо относилось
к нам.
Довольно быстро к нам подошел дежурный и встал рядом, между нами
и лестницей. Он смотрел прямо перед собой и не обращал на нас
никакого внимания.
— Документы есть?
Я уже хотел ответить, что нет, но тот который вез нас за рулем,
полез во внутренний карман пиджака и, к моему удивлению, извлек из
него три краснокожих документа. Он почти строевым шагом зашел в
кабинет и положив документы на стол, снова отступил назад.
— Разрешите идти?
— Идите.
Капитан взял документы, один паспорт передал коллеге, один
отложил, вставил бумагу в пишущую машинку и начал печатать на
ней.
Я вспомнил, как в прошлой жизни в постсоветской России, как-то
особист, бывший кгбшник,а теперь уже фсбшник разоткровенничался и
рассказывал, мне с приятелям про свою внутреннюю кухню времен
СССР.
— Никогда не угадаете, чему первым делом учили нас всех на
первом курсе, и это практикуется, почти во всех учебных заведениях
КГБ. Печатанию на машинке!!! Сколько проклятий и матюгов
доставалось Юнисам, Эрикам, Роботронам, — он перечислял
всевозможные модели на названия фирм изготовителей.