– Спасибо, что ты ее вытащила, Люба, – мягко сказала Мать. Было
видно, что для нее это очень важно, но потом тон ее сменился и
выражение лица стало строгим. – Она вечно попадает в неприятности,
– добавила она, уже глядя на Волчонка.
– У меня не было других вариантов, – сказала Люба. – Вы на нее
не сердитесь, она научится быть ловчее со временем.
Волчонок немного расслабилась, чувствуя Любину защиту. Мать
ничего не ответила. Было видно, что она просто переживает за самого
маленького их поселенца.
Остаток дня все ухаживали за Любой и Волчонком: чинили дом,
топили печь, грели ноги, собирали травы и ягоды. Защитник
разделывал остатки мяса с охоты. Вечером был готов наваристый
исцеляющий суп. Когда все сидели у костра перед закатом, Люба
чувствовала благосклонность, исходящую от каждого из ребят. Даже
Защитник был благодарен. Он ничего так и не сказал, но то, сколько
он сделал за этот день, говорило само за себя. К вечеру и Волчонок
расслабилась. Она уже успела получить от всех нравоучения, и теперь
все были просто рады тому, что все обошлось. Цыганка снова пела,
ребята говорили о чем-то, а Люба наблюдала за тем, как все отходят
от дневной суеты и готовятся ко сну.
Когда Люба открыла дверь своего домика, увидела, что Мать
подкидывает поленья в печь. Вместе они натерли Волчонку спину
травами от кашля и уложили ее спать.
Когда малютка уже крепко уснула, Мать заварила еще трав для
Любы.
– Сегодня ты стала к нам ближе. Мы все ценим то, что ты сделала
для Волчонка. Она, конечно, непоседа, но ее нельзя за это винить.
Детство не может быть иным. Эта девочка... Хоть и попадает во
всякие переделки без конца, она видит мир совсем иначе. Для нее нет
невозможного, для нее все одинаково удивительно. Ее доверие нужно
заслужить, но, когда сближаешься с ней, понимаешь, что все усилия
не зря.
– Да, Волчонок удивительная девочка. Мне с ней легко, как давно
ни с кем не было, – призналась Люба. Эта мысль весь день крутилась
в ее голове, как только она увидела задумчивую и расстроенную
Волчонка рядом с козой.
Больше Мать не стала ничего говорить. Какое-то время они ещё
сидели рядом, глядя, как тлеют в печи поленья, и думали о чем-то
своем. Когда чай был допит, Мать забрала кружку, закинула еще одно
большое полешко. Потом пожелала доброй ночи и вышла. Люба
улыбнулась ей вслед и улеглась рядом с Волчонком, накинув на ноги
шкуру.