Фюрер
сплюнул ненавистную жвачку. Бетель окрасил слюну в красный цвет.
так что Родригес вздрогнула - на мгновение показалось, что Хольга
вырвало кровью.
Неподалеку
зашумело, зарычало - моторы, по крайней мере, трех машин. «Берите с
собой итальянский грузовик и русский пулемет. И не дай вам бог
перепутать.» - некстати вспомнилась популярная в Шарме присказка.
Вспомнилась - и вылетела из головы.
- Этот жив?
- кратко спросил фюрер скорее у самого себя, глядя на Хесуса.
Нокаутированный сальваторец единственный пережил стремительную
перестрелку. Теперь он потихоньку приходил в себя, бессистемно
подергивая конечностями.
Хольг
поднял голову, оценивая расстояние до приближающихся машин. Снова
посмотрел на «муравья».
- Мало
времени, - подсказала Родригес.
- Успеем, -
тихо сказал фюрер. - Было бы желание.
Перехватив
его взгляд, девушка молча и быстро вытащила из кармана медный
кастет, протянула командиру.
Хесус почти
пришел в себя и даже попытался встать на четвереньки, вращая
мутными глазами.
- Здоров, -
уважительно отметил Максвелл, потирая левый кулак.
Хольг
продел пальцы в отверстия на кастете, махнул рукой для пробы.
Присел на одно колено у Хесуса.
- Пальцы
плохо гнутся, стрелять могу только левой, - сообщил фюрер врагу. -
И глаз, похоже, потихоньку слепнет. Так что, думаю, ты мне сильно
задолжал.
«Муравей»
захрипел, выплюнул сгусток крови, целясь в лицо ненавистному
белому. Не попал.
- Но мы
люди цивилизованные, - сказал Хольг, занося кулак с тускло
поблескивающей медью. - Так что долг я верну с
процентами.
Товар
загнали быстро и без особых эксцессов. Хольг рисковал, назначая
встречу на месте стремительной экспроприации, но с другой стороны
так удалось включить в предложение все машины. В ином случае две
трофейных колымаги пришлось бы бросить - вести их по ночному
лабиринту было некому. Продали сразу все - машины, товар,
оборудование, большую часть оружия. Оставили только самое
необходимое, что умещалось по карманам и в вещмешках. И пистолеты.
Рассчитались на месте, во вполне годных франках и немного
эскудо.
- Мы
договаривались на пол-цены, - сумрачно и очень тихо заметил Хольг.
- А не на треть.
- Верно, -
так же тихо, только для ушей фюрера согласился главарь
перекупщиков, старый знакомый Родригес и давний партнер в каких-то
мутных делах. - Но выбирать то вам не приходится? Кроме того, когда
расписные начнут бегать по всему Ливану и спрашивать, кто что видел
- мы ответим не сразу. Скажем, сутки молчания - это наш
бонус.