Хольг
поразмыслил, оценил, что черноусый и чернобородый испанец говорил
тихо, только для фюрера, не роняя его авторитет перед ганзой. Криво
ухмыльнулся и молча сунул пересчитанные банкноты в свой конверт -
пачка вышла достаточно толстой.
- Куда
теперь? - для порядка спросил испанец.
- Далеко, -
исчерпывающе отозвался Хольг.
На
мгновение показалось, что черноусый намерен поцеловать Родригес,
так сказать, на правах старого знакомого. Фюрер незаметно придвинул
руку к рукояти «вессона». Испанец усмехнулся, махнул рукой и
развернулся к машине.
- Все,
уходим, - коротко бросил Хольг своим. Отступала ганза медленно,
спинами вперед, до последней секунды готовая к схватке. Но -
обошлось.
- Вот и
упростились, - потер ладони Максвелл. Перед делом он закинулся
таблетками по полной программе и теперь находился в легкой эйфории.
- Как эти ... сицилисты. Голые люди на голой земле.
- С
деньгами, - тихонько подсказал Чжу. Очень, очень тихо.
- Як голый,
лыше с пистолэм, - огорчился Хохол.
- Куда
теперь, командир? - высказал общий вопрос ливиец Кушнаф.
- Прямо, -
довольно зло вымолвил фюрер. Его все еще не отпускало. Сердце
билось в ребра, пот струился под курткой. Увечная нога зверски
болела. - Идем в город, к вокзалу, что на севере. За час быстрым
шагом добредем. По пути обсудим, как дальше жить.
Хольг
пропустил всех вперед, сам двинулся замыкающим. Для человека, у
которого в кармане лежало почти тысяча франков, предосторожность
была не лишней. Чтобы люди не искушались, лучше просто не давать им
повода искуситься. Мунис пошел первым, уверенно показывая дорогу в
лабиринте темных улочек. Родригес чуть отстала и шепнула на ухо
фюреру:
- А ты и в
самом деле выстрелил бы? За меня...
- Ты - моя,
- так же шепотом отозвался Хольг.
Девушка
улыбнулась и шагнула вперед.
Ганза
втянулась в лабиринт пригородных трущоб короткой колонной, как
опасная, ядовитая многоножка. Нищие, сутенеры, проститутки, мелкие
бандиты уходили с дороги, растворялись в тенях. Безошибочный
инстинкт трущоб подсказывал им, что здесь нечего ловить, кроме
неприятностей. От небольшой группы собранных целеустремленных людей
несло кровью и смертью.
Безусловно,
еще до рассвета о них узнает каждая собака, но Хольг рассчитывал
успеть раньше.
Фюрер снова
сверился с часами. Двенадцать десять. До поезда на Пальмиру еще два
часа. Пока что они успевали.