- Полиция?
- несмело предложил Франц, помогая Андерсену
разоблачиться.
- Нет, -
жестко отказал Штык. - Мы не знаем, кого они успели купить. Один
подсаленный чинуша, и вы оба не доживете до утра. Удавят в камере и
все. Вывози его из города, там свяжись с Александром.
- А ты... -
фраза началась как вопрос, но умерла на втором слове. Франц слишком
хорошо все понимал. И слишком красноречивы были красные пятна,
расползавшиеся по нейлоновому жилету, простреленному в двух местах.
Если кровь начала просачиваться даже через многослойную
армированную ткань, значит под жилетом ее очень, очень
много.
- А я все,
- улыбнулся Андерсен посиневшими губами. И повторил в третий раз,
чуть запинаясь:
- Вы...
води.
Звякнул
невидимый звонок. Кабина остановилась. Франц выдохнул, дрожащими
руками одернул свой пиджак, похожий на сутану. Вытер окровавленные
ладони прямо о брюки.
- Вставай,
- приказал он Гильермо и, не дожидаясь реакции, подхватил Боскэ за
шиворот. Накинул не по размеру большую сутану Байнета, словно
темный плащ. Выволок из кабины, прямо в марево пара и запах кухни,
перебивший даже тяжелую кровавую вонь.
Франц не
оглянулся, а Байнет обошелся без напутствий. Оба слишком хорошо
друг друга знали. Андерсен полагал, что раны его тяжелы, однако не
смертельны. Можно протянуть еще немного, если забиться подальше,
остановить кровь, дождаться помощи...
Байнет
глубоко вздохнул и нажал клавишу, отправляя кабину на первый этаж,
в холл. Скрутил глушитель - теперь тишина не нужна. Теперь нужно
много шума, много внимания, чтобы Франц успел вытащить бестолкового
Боскэ из отеля.
-
Надеюсь... - прошептал Андерсен «Штык» Байнет, крепче сжимая
рукоять пистолета. - Надеюсь, ты этого стоил, Гильермо.
[1] «Объявляю вам великую радость: у
нас есть Папа», традиционная формула, возвещающая об избрании.
[2] Евангелие от Луки 1:67-71
[3] Деяния св. Апостолов 1:24-26
У
мегаполисов международного значения, наподобие Парижа, Москвы или
Нового Орлеана уже давно не было «вокзалов» в традиционном
понимании. Постоянно растущий грузопоток и ежедневный оборот в
сотни тысяч пассажиров создавали громадные транзитные узлы, где
сплетались воедино стальные змеи железнодорожных путей, серые ленты
автодорог, исполинские ангары дирижабельных стоянок. А в последние
полтора десятилетия - и взлетные полосы аэродромов.