От горечи,
казалось, заломило даже зубы, Гильермо тяжело хватал воздух ртом,
вслепую дергая и расшатывая дверь, пока случайно не нащупал запор.
Самый простой, из веревочной петли. накинутой на гвоздик. Монах
вырвался из вагона, аки еврей из фараонова плена и с мучительным
стоном повис на ограждении, сдерживая приступ тошноты.
Ритмично
стучали колеса, меж вагонами завывал ветер, гремела старая сцепка,
лязгая металлом о металл. Внизу мелькала черная земля и гравий
насыпи, сливающиеся в один сплошной фон. Сильно и остро пахло
мазутом, смазкой, гарью паровозного дыма. Но все это казалось
райскими благовониями после тяжелого смрада покинутого
вагона.
Горечь
отступила, спустилась в пустой желудок и засела там, источая
кислоту, как при сильнейшей изжоге. Однако это уже можно было
терпеть. Гильермо оперся на ограждение площадки и принял
относительно вертикальное положение, привалившись к вагонной
стенке. Странно, однако почему-то здесь никого не было. Вдвойне
странно, учитывая общую забитость поезда, где кое-кто ехал даже на
крыше. Только сейчас монах вспомнил, что не закрыл за собой дверь
и, наверное, кто-то обязательно тому возмутится. Но словно в такт
его мыслям, дверь хлопнула, закрываясь под крепкой
рукой.
- Не
спится, поп? - пробасил кто-то сзади и сбоку от Боскэ.
Гильермо
обернулся, машинально прикрываясь локтем, словно ожидая тумака.
Сначала он не узнал говорившего - темную тень под навесом площадки.
И голос показался незнакомым - французский, но с гулким
бочкообразным акцентом. На мгновение Леону показалось, что вернулся
с того света Андерсен, и монах вцепился в ограждение побелевшими
пальцами, ожидая увидеть выходца с того света.
Мимо
пронесся фонарь - поезд без остановки проскочил полустанок или
переезд. В тусклом сполохе бледного света Гильермо узнал широкую
физиономию, поросшую кирпичного цвета щетиной. Из-за въевшегося в
кожу загара и небритости лицо казалось смуглым, почти черным. Один
из солдат Хольга, кажется Максвелл. Или как правильно стоит
именовать его ... спутников? Солдат - это что-то армейское, а у
мелкой банды, что нанял Франц, армейского было разве что
истрепанное снаряжение. И это еще большой вопрос, кто кого
нанял...
- Я говорю,
не спится, поп? - повторил рыжий, на сей раз уже с явным
раздражением.