- Возьми
меня за руку, - негромко сказал Гильермо.
Пальцы
Кирнана были короткими и сильными. И чуть влажными - на костяшках
правой еще не высохла кровь самого Боскэ.
- Богу не
нужны твои слова по строгому канону, - сказал Гильермо, хотя все
внутри него вопияло, требуя прекратить. - Он не настолько мелочен.
Просто всмотрись вглубь себя. Подумай, что бы ты хотел сказать Ему.
И скажи.
- Я хочу
проклясть его, - проскрежетал Максвелл, глотая стон душевной боли.
- Проклясть за все мои страдания.
Англичанин
стиснул кулаки так, что слабые пальцы монаха захрустели. Но
Гильермо лишь сжал их в свою очередь, со всей доступной
силой.
- Ничего, -
сказал Боскэ. - Дети всегда проклинают родителей. Но те всегда их
прощают. А Господь наш - самый любящий из всех отцов. И Он тоже
простит тебя.
* *
*
Рокот
авиамотора разбудил Римана. Ицхак с трудом оторвал голову от мятой,
насквозь пропотевшей подушки.
- Какого
дьявола... - пробурчал наемник, стараясь понять, на каком он свете,
еще этом или уже том. Больно уж скверным выдался ночной «отдых»,
переполненным жуткими видениями и натуралистичными
ужасами.
В дверь
тихо постучали.
- Да! -
отозвался Риман.
- Господин
Беркли собирается покинуть станцию, - проблеял
порученец.
Риман
скривился и подумал, отчего все так пугаются Фрэнка, даже
вышколенный личный состав «Африки». Интересно, а он сам производит
такое же впечатление на бойцов «Азии»?.. Надо бы проверить. И
вообще не дело, когда подчиненные одного совладельца боятся
второго. Этак до проблем субординации и подчинения
недалеко.
- Идиот, он
ее уже покидает, - буркнул Риман. Обычно Ицхак был куда вежливее,
не считая полезным размениваться на ругань. Но слишком уж противным
выдалось пробуждение.
- Срочное
донесение от пинкертонов, - продолжил доклад
порученец-секретарь.
- Нашли? -
Ицхак резко сел на узкой походной кушетке с панцирной сеткой,
натянутой как струны на гитаре.
- Да.
Поезд, в направлении северо-востока от Бейрута. Подробный
доклад?
Риман
подумал секунд пять, еще раз прислушался к рокоту удаляющейся
авиетки. Сделал зарубку на память, что этот вопрос надо будет
решить с компаньоном очень четко и однозначно. В последнее время
Беркли начал позволять себе много вольностей и слишком откровенно
тянул одеяло партнерства в одну сторону.
Но это
после. Когда Фрэнк снимет головы «контракта», в чем Риман при всей
антипатии к Беркли не сомневался. «Скорпиону» не хватало дипломатии
и тактической гибкости, но когда дело касалось грубой силы, вопрос
можно было считать решенным.