- А что,
поп, скажи что-нибудь красивое, божественное. У тебя хорошо
получается.
Гильермо
смотрел на него снизу-вверх, мертвым, остановившимся взглядом на
зеленоватом лице. На мгновение англичанину даже показалось, что
монах отдал концы после таких переживаний. Но Леон был жив и в
здравом рассудке. Он прошептал, кривя губы, словно от сильной боли,
немыслимым усилием превозмогая ледяной ужас, сковавший члены и
уста.
- Господь -
Пастырь наш. Если пойдем долиною смертной тени, не убоимся зла,
потому что Он с нами.
Неизвестно,
слова Боскэ были тому причиной или какие-то личные мысли Кирнана,
но лицо рыжего англичанина разгладилось, стало почти безмятежным.
Теперь Максвелла было очень легко представить в твидовом пиджаке и
кепке среди зеленых лугов родины. А старая армейская куртка
наоборот, повисла на широких плечах, как на пугале.
- Каждому
стрелку суждено сделать выстрел. Палить он может хоть каждый божий
день, но по-настоящему человек стреляет лишь единожды, - произнес
Кирнан, так, словно говорил с кем-то бесконечно далеким. - Мне - не
доводилось. Пока ты не загнал нас сюда.
- Мы же
сейчас умрем! - взмолился Хольг, всей шкурой чувствуя, как
невидимый гранатометчик уже взялся за кольцо. Китаец Чжу тихонько и
надрывно завыл, все так же не меняя позы, скрючившись, как
молящийся грешник под ударами. Родригес закрыла глаза, молча шевеля
губами, будто в молитве.
- Смотри на
меня, командир, - с холодной жесткостью приказал рыжий стрелок. -
Смотри на мой настоящий выстрел.
И Максвелл
Кирнан шагнул из укрытия, прижимая к плечу деревянный приклад
маленького смешного ружьишка.
Ицхак
испытующе посмотрел на Беркли. Затем на тело под старой шинелью,
что лежало в стороне. Вздохнул и подумал, что с одной стороны все,
что ни случается, все к лучшему. Теперь можно не ломать голову над
неизбежным и крайне жестким обсуждением вопросов партнерства. И
вообще тяжелый конфликт между совладельцами «Деспера» купирован, а
возможно сам собой сошел на нет. С другой же - все очень, очень
плохо...
Фрэнк сидел
на перевернутом снарядном ящике, прижавшись затылком к стене дома,
полуприкрыв глаза. Внешне «Скорпион» почти не изменился, разве что
стал еще более бледен, а джинсовая рубашка топорщилась поверх
плотной марлевой повязки. Беркли не то впал в прострацию, не то
молча наблюдал за молчаливой суетой оперативного отряда Римана.
Бойцы «Африки» вместе с нанятыми пинкертонами фотографировали поле
боя, собирали гильзы и прочие улики, а также безуспешно опрашивали
местных. Вернее - сначала вышибали двери, потом выкидывали жителей
наружу и поверх стволов «скрипок» задавали вопросы, поскольку иначе
общения совершенно не получалось.