Пулеметчик
проводил взглядом девушку, с трудом наклонил голову, чтобы ремень
легче соскользнул. Нажал на спуск, и ЛАД загрохотал, отсчитывая
остаток ленты, словно кассовый аппарат смерти. Хохол не старался в
кого-то попасть, скорее выигрывал себе несколько мгновений. Лента
опустела, и пулеметчик, обжигаясь о горячие гильзы, со стоном лег
навзничь, пополз мод машину, помогая ногами - двигать корпусом было
слишком больно.
У него
получилось. Вокруг стреляли, топали, звенели сталью. Доносились
отрывистые команды, кажется по-немецки. Слишком хорошо знакомый
язык, еще с детства, безрадостного и украденного непосильной
работой на латифундиях немецких концессионеров украинского
Левобережья. Но самого пулеметчика не заметили.
Хохол криво
улыбнулся, подумав, что это по-своему справедливо - пару поганых
немчуков он наверняка отправил на тот свет впереди себя. Затем
улыбаться, да и вообще жить стало слишком больно. Горячая,
обжигающая жидкость заливала торс, не собираясь остывать, а это
значило, что ее было слишком много. Липко и мокро стало уже у самой
шеи.
- От жеж
падло... - прошептал Кот, мучительно кривя губы. - Больно то
как...
Рядом
загремело как-то особенно сильно, как будто число врагов сразу
удвоилось. Среди воплей и команд прорезались отчетливые французские
голоса и еще что-то отдаленно знакомое. Европейское, но слишком
певучее.
- Тащите
его, - властно скомандовали совсем рядом.
Кот хотел
достать нож, чтобы хоть напоследок ткнуть кого-нибудь. Не для
убийства - силы в пальцах уже не осталось - но для успокоения души
напоследок. Не успел. Его схватили за ботинок и выволокли на свет
божий. Но вместо того, чтобы убить на месте, зачем-то начали
тормошить, резать простреленную куртку и вообще причинять разные
страдания.
- Тварюки
поганi, - выдохнул с ненавистью Хохол, понимая, что легко помереть
не удастся. - Щоб ви поздихали усi.
Спасительная кровопотеря накрыла его пеленой
глубокого обморока. Пулеметчик уже не услышал, а если бы и услышал,
то не понял отрывистых слов на итальянском:
- Это
он?
- Нет.
Кто-то из спутников.
-
Жив?
- Пока да.
Коллапс, но шансы еще есть.
-
Вскрывайте плазму, вытаскивайте его, после разберемся. Сообщите
полковнику, что один жив. Пока жив.
Вес
патронов в магазине ничтожен по сравнению с восемью килограммами
БАР-а. Но Олег мог поклясться, что чувствует потерю этих граммов
при каждом выстреле. В магазине осталось десять патронов или около
того. А потом - все. Пулемет замолк и это означало, что огневая
мощь крошечной ганзы уменьшилась вдвое. Даже больше, учитывая, что
пулемет - король огневого боя.