Но легче от
этого не становилось.
Вот и они.
Даже не пытались скрыться. Широкие кровавые мазки обрывались за
углом. Люди сидели рядом, у стены - раненый фюрер и довольно
высокий старик с лицом в порезах и желтоватых пятнах от недавних
побоев. Один при смерти, второй, похоже, смирившись с неизбежным. А
может старик не хотел бросать защитника, чувствуя ответственность и
ложную благодарность. Он выглядел гораздо старше, чем на
фотографиях, однако сомнений не оставалось - это и есть главная
цель.
Следовало,
наверное, сказать что-нибудь эффектное и назидательное, но Риман
просто поднял пистолет.
Гильермо
смотрел в широкий темный ствол. Пистолет казался громадным, а его
дуло - еще больше, как железнодорожный тоннель, готовый выпустить
поезд на тот свет.
Боскэ хотел
начать молиться перед неминуемой гибелью, но память как отшибло. Он
не мог вспомнить ни единого слова. Леон просто закрыл глаза и
приготовился к встрече с Создателем.
Хотя одна
связная мысль все же появилась. О том, что хорошо верить и знать. И
как, должно быть, страшно умирать спутникам, которые не верят ни во
что, кроме силы оружия...
Секунды шли
одна за другой, и ничего не происходило. Леон приоткрыл глаз, один,
как ребенок, который боится смотреть на буку под
кроватью.
Человек с
пистолетом стоял в той же позе, пистолет все так же твердо лежал в
его руке. Но другой рукой стрелок прижимал к уху странную штуку,
похожую на маленькую телефонную трубку с рожком.
- Что? -
отчетливо, по-французски спросил убийца. - Отозвали?
Ответ был,
разумеется, неслышим, зато реакция на него - очень явной и
впечатляющей. Каменный лик смерти дрогнул, поплыл гримасой
разочарования и обиды, словно металлический слиток, брошенный в
тигель.
- Какие
гарантии?! - неожиданно заорал стрелок. - Мне не нужны их гарантии!
Заказ есть заказ!
Похоже,
новый ответ не порадовал. Убийца молча сорвал с головы телефонную
штуку и бросил в сторону. Аппаратик жалобно хрустнул оксирановым
корпусом.
Пистолет
опускался медленно, рывками, словно рука была механической, и
гидравлический поршень в ней терял давление от пробоины. Боскэ
почувствовал удушье и понял, что не дышал все эти мгновения. Но
вдохнуть толком не мог - спазм перехватил горло.
- Сегодня
твой счастливый день, - холодно сказал стрелок, опять же
по-французски. Голос у него был на удивление не