[3]
- Истинно так, но мы ведь уже
затронули момент с несовершенством людской природы, не так ли?
Итак, Престол лишится части доходов, однако мы переживем эту
напасть, сохранив себя в новом изменчивом мире. Тем более, что
князей Ecclesia эти бедствия по большей части не коснутся или
затронут весьма опосредованно.
- Эта позиция кажется не слишком
разумной, но в ней есть определенный смысл, - осторожно заметил
Гильермо.
- Совершенно правильно замечено. Эту
группировку обычно именуют «авиньонцами», памятуя о временах, когда
Престол располагался во французском Авиньоне. Поскольку ядро этого
течения составляют кардиналы французского происхождения с твердыми
позициями на континенте.
- Главенство провоцирует
консерватизм?
- Да, именно так. Эти люди достигли
вершин и готовы отдать часть, чтобы сохранить целое ... для
себя.
- Я понимаю.
Теперь помолчал Гильермо. А затем
спросил:
- Кто же им противостоит?
- Назовем их «радикальными
обновленцами».
- Это звучит очень ...
по-анархистски.
- Они и есть анархисты, приверженцы
anarchiam, хотя и в несколько ином смысле. Эти люди полагают, что
промедление смерти подобно, и Церковь стоит на пороге испытания,
гораздо более серьезного, чем лютеранская Гидра во всех ее видах.
Протестанты, мусульмане, наши заблудшие православные братья на
Востоке – еретики и схизматики, обреченные на адские мучения,
однако они тоже думают, что верят в Бога. Но выходит, что есть
нечто страшнее искаженной веры. Это ее отсутствие.
- Атеизм?
- Атеизм, марксизм, наполеоника,
гремиализм, «этика империализма»... Имя им - легион, но суть одна -
вера в материальное, мирское. Весь мир вступил в новую эру, где
можно позволить себе роскошь не верить в Бога, причем
публично, демонстративно. Это страшнее чумы, страшнее любых
дьявольских происков, Вернее такой мир и есть сам по себе триумф
врага рода человеческого.
- Но что же здесь анархистского? В
желании вернуть людей к Богу?
- Методы и то, насколько далеко
готовы зайти приверженцы радикальной реформации. Впрочем, это тема
отдельного разговора. Думаю, вы поверите мне на слово, что они
готовы зайти весьма и весьма далеко.
- У них тоже есть какое-нибудь
национальное название? - уточнил Гильермо.
- Между собой их называют
«римлянами», потому что костяк группы составляют итальянцы,
отодвинутые французами от главных вопросов, в том числе и
финансовых. Однако в последнее время среди них все больше
представителей Нового Света. Испаноговорящая Америка и Луизиана -
наш стабильный оплот, таким образом, поневоле приходится продвигать
иерархов из их среды.