Пока я соображала, о каких вехах речь, служанка времени даром не
теряла, кинулась к дверям, будто девочка юная, раз – и поминай, как
звали.
Мда…
Заодно и ответ получила, отчего тело настолько ослабло. Виданное
ли дело шесть дней бревном в постели лежать? Сомневаюсь, что меня
шевелить пытались, да руки-ноги разминали.
Мысленно досчитала до десяти, заставляя себя успокоиться.
Вернется служанка, никуда не денется. И, полагаю, не одна, а с
подмогой. А все почему? Потому что люди простые Анастейзу любили.
По-настоящему любили и оберегали, как могли.
И пусть прав у тех же слуг было с гулькин нос, но герцогинюшку,
как многие ее тут называли, боготворили. Верили люди в ее кровь, в
предков, наделенных особым, волшебным даром.
Я в магию никогда не верила. В бога-то верить запрещалось! А все
одно – и крестились, и в закутках тайно лампадки зажигали, и
молились, неистово молились о лучшей доле да о здравии родных и
любимых.
А тут все к одному. Леди Анастейза Моррисон приехала в
герцогство в пору сильной засухи, что длилась несколько лет. И то
ли так просто совпало, то ли девушка действительно обладала
каким-то даром (по сути, латентным), но как только юная невеста
оказалась на землях, подвластных герцогу, зарядил дождь. Ливень не
прекращался все пять вех, что гулялась свадьба.
И с той поры все пять лет, что она была герцогиней Дарремской, о
засухе никто слышать не слыхивал. Снова процветала земля, урожай
обильный собирался…
Я бы сказала – совпадение. Любовница герцога Сарвенда была
уверена, что это происки Шенмали (местный аналог дьявола, правда,
женского пола), но в распространении этих слухов не преуспела.
Люди же веровали, что это милость Священной Пары – бога и
богини, что сотворили этот мир и даровали их предкам особые дары,
которые потомки утратили, но могут обрести вновь. А вот появление
самой Сарвенды считали плохим предзнаменованием и засуху
приписывали именно ей, и за глаза иначе как мальдой[2] не
называли.
Мигрень вернулась с новой силой. То ли моя душа с трудом
приживалась в теле, то ли мозгу сложно было справляться с двойной
нагрузкой. Поди-ка совмести в себе память о двух жизнях. Земной,
насыщенной событиями, и Рамиранской.
И пусть моя земная жизнь была втрое дольше, а все ж простым
жизненный путь Стейзи назвать не получалось.