Ну, тащат откуда-то ребята Семичастного прорывные технологии.
Вбрасывают не напрямую, а через специальную контору. Так молодцы,
такая служба у них, особо и незаметная.
Кто поглубже посвящён — хотя бы на уровне ЦК или министерства —
увидит, что Шелепин сделал под себя очередное НИИ. Нужного человека
на работу пристроил или на самом деле программой «модернизации
техники» решил в свободное от партийных интриг время
побаловаться.
Тут ещё и слушок пойдёт про внебрачного детёныша…
В общем, ничего неожиданного — привычная небольшая интрижка. На
этом фоне никому и в страшном сне не приснится живой и весёлый
«попаданец» из две тысячи десятого года.
В конце концов, паять я немного умею. Машину по запчастям
раскидать смогу, особенно, если брат Кати Анатолий поможет.
Превратим всё в набор несвязанных элементов, сотрём маркировку.
Затем со спокойной душой отдадим спецам простейшие микросхемы,
силовые транзисторы, диоды и прочую элементную базу, все
резисторы-ёмкости-индуктивности.
Если осилят — перейдём на новый уровень квеста[45].
Конечно, эффект будет в несколько раз меньше, чем от
исследования целой машины. Но это всё равно лучше, чем ничего.
Решено!
Записываюсь в монтажники последнего разряда, по совместительству
— работаю слесарем[46].
И пусть, наконец, начинают платить деньги за работу. По
нормальным расценкам, а то, по ходу, мне семью скоро придётся
обеспечивать…
В очередной визит Шелепина обратился к нему с вопросом:
— Александр Николаевич, есть предложение построить работу
следующим образом…
Протянул листок, на котором всё было красиво сформулировано по
пунктам на одной страничке формата «А4».
Шелепин привычно пробежал содержимое глазами, потёр
переносицу.
— Говоришь, что ни одного нового человека для работы с
техникой будущего не потребуется? — шеф оценивающе посмотрел
на меня и, судя по всему, решился. — Что ж, действуй, —
ещё раз прочитал мои предложения. — Где список
необходимого?
Я подал пачки сшитых страниц.
— Тут три копии, на мой взгляд, ничего сверхсекретного.
Выучили меня тут — вожди ждать не любят. Мордой по столу не раз
повозили, ладно, хотя бы только морально. Даже успел понять, что не
стоит оставлять места для подписи в конце документа. Свою
размашистую резолюцию Шелепин обычно рисовал прямо на первом листе,
по диагонали. Иногда такую, что уши краснели и слабость в коленках
появлялась.