Читал текст Александр Николаевич минут пятнадцать, очень
внимательно, иногда возвращаясь к уже просмотренным страницам.
Наконец, аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака ручку и
написал в левом нижнем углу «Прошу рассмотреть». Потом поставил
подпись. Чуть задумался, сверху добавил «Секретно, экз. №» и вложил
бумаги в свою папку.
— Кстати, ты не учёл в плане автомобиль. Анатолий не может
контролировать сразу два объекта. Так что разработай к понедельнику
детальный план по его переброске в Подмосковье.
— Будет сделано! — иного ответа в моей ситуации не
было предусмотрено уставом.
* * *
Инициатива наказуема во все времена…
Мой вояж в Н-Петровск прошёл по уже привычному сценарию, в
котором было, впрочем, одно важное изменение. Товарищ Смирнов не
стал доводить меня за ручку до выхода из Кольцовского терминала.
Высадил у Домодедовского крыльца, вручил на дорогу тонкую пачку из
десяти «красненьких»[47] и бумажку с парой телефонных номеров для
экстренной связи.
Покупать билеты и ждать рейса пришлось в одиночестве. Впрочем,
не сомневаюсь, что контроль за мной вёлся, но опознать комитетчика
среди попутчиков я не смог, несмотря на все старания. Да и чёрт с
ним!
Анатолий встретил вполне планово, но вместо таксомотора подвёл к
удивительному автомобилю цвета морской волны, по крайней мере, я
именно так понял грязный голубовато-зелёный оттенок.
Нет, что-то похожее на «Москвич-412» в этой повозке узнавалось
сразу. Но спереди имелись четыре круглых фары и хромированная
решётка радиатора «в квадратик» с красной эмблемкой из букв МЗМА на
фоне башни Кремля. С другой стороны по краям багажника виднелись
небольшие «плавники», переходящие в вертикальные узкие овалы
габаритов, рядом с которыми огромными круглыми блямбами смотрелись
белые фонари заднего хода.
Внутри всё было ещё интереснее: чёрная передняя панель из
каменно-жёсткого пластика с рублеными линиями форм. Сначала вообще
подумал, что это знакомый по телефонным аппаратам карболит, но
пальцами материал немного проминался. Слева виднелся почти
современный спидометр, справа стоял бардачок, сверху посередине —
решёточка вентиляции и пара здоровенных рукояток регулировки печки.
Последняя нелепой улиткой болталась под панелью в окружении
воздуховодов и пучков проводов.
У машины были неприятный тонкий руль, блестящий ободок звукового
сигнала и рычаг переключения передач на руле, почти как у
«Победы».