) общества, а то, что я бы назвал «внедрением правительности» в государство»[57].
Ни образ суверенитета, ни язык господства и подавления не могут объяснить возникновение основанной на правительности власти (governmental authority) и место в ней закона и правовых институтов. Оба подхода остаются в плену у своего рода политического a priori: разделения между подчинением и освобождением – в одном случае, между сувереном и его подданными – в другом. Оба заняты определением того, кому принадлежит власть. Вопросы о том, как мы управляем и как управляют нами, сводятся к проблеме того, как господствующая группа или суверенное государство защищают свою позицию законными и незаконными средствами. В самом деле, проблема законности тесно связанная с концепцией государства как «законотворческой» инстанции, лежит в основании нашего мышления о власти и государстве. Напротив, аналитика управления предполагает, что дискурсы управления – это неотъемлемая часть механизма управления, а не просто средство его легитимации, что управление осуществляется посредством множества акторов и процессов, а не через централизованную систему государственных аппаратов, и что мы должны отвергнуть любое априорное распределение и разделение политической власти и государственной власти (Latour 1986b; Латур 2017).
Проблематизируя эти централизующие образы власти и государства, аналитика утверждает, что эти деления и распределения следует анализировать как сконструированные, собранные, оспариваемые и транс формируемые из множественных и разнородных элементов. У подвижных, меняющихся и контингентных сборок режимов управления и властвования есть аналитический приоритет перед результирующими распределениями власти и разделениями между государством и гражданским обществом, публичной и приватной сферами. Вот почему необходимо уделить внимание тому, что собирается в этих сборках: бюрократические процедуры; технологии изображения, записи, компилирования, представления и перемещения информации, а также теории, программы, знание и экспертиза, которые организуют подлежащее управлению поле и вкладывают в него цели и задачи; способы видения и представления, встроенные в практики управления; различные инстанции с разной функциональностью, которые требуются, выявляются, формируются и реформируются практиками управления. Исследовать режимы управления значит анализировать сквозь призму множественности: на данной территории уже есть множество режимов практик, каждый из которых собран из множества в принципе неограниченных и разнородных элементов, связанных разнообразными отношениями и способных на многообразные соединения друг с другом.