Моими надзирателями определили сильнейших из колдунов. Впрочем,
по-другому и быть не могло.
Над страницами книг и вокруг стражниц вспыхивают магические
печати. Становится светло, как днем. Воздух гудит от магического
напряжения, дышать становится тяжелее.
Беру свои слова назад. Чтобы с гримуарами на руках еще и печати
клепать, надо быть редкими дилетантами.
Слегка разочарованный, я бездействую, и это, похоже,
воодушевляет старшую стражницу. Она указывает на меня пальцем и
говорит:
-- Именем Ковена ты был приговорен к вечному заключению! Твоими
надзирателями были назначены мы, Мастера Семи Школ! И чтобы
исполнить долг, мы готовы даже пожертвовавать своими...
Встретившись со мной взглядом, старуха сглатывает ком в горле.
Она продолжает:
-- …Своими жизнями! Посему, Аластор Кроули, именем Ковена я
приказываю тебе и твоему сообщнику...
Внезапно ее прерывают недоумевающие ведьмочки:
-- Подождите, Старшая! Разве обязательно прямо
жертвовать жизнями?
-- Да, он же бессмертный! Немного нечестно
получается...
-- Может, мы просто сообщим Совету, что он выбрался из
тюрьмы?
Погорячился я все-таки, когда назвал этих девиц лучшими. Да, они
чернокнижницы, то есть урожденные заведомо сильнейшими из всех
ведьм. К тому же эта семерка еще и Мастера каждая своей Школы.
Но на деле для колдовства моим стражницам приходится призывать
гримуары в эту реальность да еще и рисовать печати.
Это говорит о малых знаниях и опыте. К примеру, моему гримуару
для чаротворства совсем не обязательно все время быть у меня под
рукой.
Я поднимаю ладонь. Пальцы для точности складываются в ручную
печать, и вместе с этим небо над головами спорящих ведьм затягивают
тучи. В них едва ли можно разглядеть фигуру ворона.
Я поджимаю губы. Похоже, еще не до конца оправился после
заточения в Древе Смерти.
-- …Кроули? Ты меня вообще слышишь?
Я скашиваю глаза на Мару. Кажется, Бледная Богиня только сейчас
замечает, что мы не одни.
Мара задирает голову и при виде стайки летучих ведьм
хмурится.
Одно движение бровей Богини Смерти и Тьмы вызывает магическое
давление такой силы, что спорящие колдуньи просто цепенеют. Их
глаза расширяются от ужаса, лица бледнеют, магические печати одна
за другой рассыпаются и гаснут.
Старшая стражница через силу что-то бормочет. Кажется, она
додумалась спросить у Мары, кто она такая.