Мастерский удар опытного кулачного бойца отправил меня в
глубокую бессознанку. Я даже просигналить Ивану не успел.
Сюда меня притащили, когда я находился в отключке. Этому
поспособствовали дюжие мужички Губанова. Где он набрал таких
мордоворотов? Откуда есть пошла сия боевая челядь?!
В сознание я пришёл от звериного рыка. Спасибо твари за то, что
сначала озвучила свои намерения. Действуй она похитрее, я б только
на том свете глазки продрал.
Но и сейчас положение было – хуже не придумаешь. Только
представьте, каково это – оказаться в запертой комнате тет-а-тет со
здоровенной некормленной медведицей. Единственное, что меня спасало
– цепь, на которой она сидела. Судя по тому, как зверюга дёргалась,
кольцо долго не выдержало бы. И тогда… амба!
Я не библейский Самсон, чтобы пасти львам рвать, медведя голыми
руками не возьмёшь. Особливо голодного и злого, что тысяча
индейцев.
Косматая сволочь злобно рычала, щерила пасть и, встав на дыбы,
норовила хватить меня лапой. А когти у неё! Круче лезвий у Фредди
Крюгера на перчатке!
Я на карачках принялся искать пятый угол, однако тварь упорно
охотилась за мной, и только чудом удавалось уворачиваться от её
крокодильей пасти (да, у страха глаза велики) и от лап, загребающих
подобно ковшу экскаватора.
Стоило больших трудов сфокусироваться на образе моего пра-пра и
прочее деда Ивана, чтобы отправить ему мысленное сообщение о
тревоге. Прежде это работало в любых обстоятельствах, но почему-то
именно сегодня дало сбой!
«Ваня, брат! Где ты?» – бессильно взывал я в темноту, не
слыша ответа.
Нас будто разделили каменной стеной. Как это произошло, почему,
была ли тому виной недавняя потеря сознания?
«Блин! Я тут сдохну!»
Снова без толку. Ничего, кроме роя испуганных мыслей да
леденящего душу рёва, что издавала вздыбившаяся звёрюга.
«В-а-н-я! Родной!»
В ответ… нет, не тишина. Вселенских масштабов пустота,
абсолютный вакуум.
Набрав полную грудь, я завопил, что было духу. Напрасно. Те, кто
меня сюда засадил, отнюдь не собирались приходить на помощь, а
надеяться на своих оказалось бесполезно.
Тварь звериным нутром почуяла мое отчаяние, унюхала мой страх и
перешла в натиск.
Медведице удалось здорово зацепить меня, левое плечо будто
обдало кипятком. Я взвыл, сначала от боли, а потом от собственной
тупости. Шанс! У меня был крохотный микроскопический шанс!