27 октября 1983
25 дней до полной луны
Поначалу масштаб распространения тушек в Куйбышеве показался
Валерке катастрофой. Куда ни глянь – везде встречались одна или
сразу две. Речь шла не о десятках и сотнях, а о тысячах, если не о
десятке тысяч человек. Причём ни стратилатов, ни даже пиявцев
поначалу заметить не удавалось.
Однако, поборов первоначальную растерянность, Лагунов начал
следить за укушенными и понял, что у тушек было много общего.
Практически все они, за редким исключением, оказались молодыми
мужчинами крепкого телосложения и работящей наружности. Жили они
преимущественно в районе Металлург. Это значило одно – тушки
трудились на Куйбышевском металлургическом заводе имени В.И.
Ленина. Пиявцев, а может даже и стратилата, следовало искать именно
там.
Валерка несколько дней возвращался к проходной завода и изучал
поведение пиявцев. Они работали в разных цехах и на разных
должностях, в разные смены. Многие вообще будто не были друг с
другом знакомы. Но что-то же кроме общего завода должно было их
объединять.
Не найдя ответов самостоятельно, Лагунов обратился к силе
стратилата. Несмотря на то, что тушки эти принадлежали не его
пиявице, он всё равно чувствовал с ними тесную связь, сродни той,
какую ощущал рядом с Ритой. Они подчинялись его крови. Следовало
Валерке мысленно приказать, и тушки останавливались, перевязывали
шнурки, проверяли карманы. Один парень стал жертвой менее гуманного
эксперимента и отвесил себе звучную оплеуху. Вышло так сильно, что
несколько прохожих отшатнулись от бедняги, а стоявший через дорогу
от своей марионетки Валерка даже сморщился.
Опыты показали, что Валерка мог подчинять себе тех тушек,
которых видел собственными глазами. Вампирское зрение лишь
указывало на их местонахождение, но, если между тушкой и Лагуновым
попадался третий человек, стена или другое препятствие – команды
такой укушенный не выполнял.
Внутренний зверь ликовал. Чей бы ни был этот пищеблок, он мог
стать его собственным, Валеркиным. Стоило ему потребовать, и едва
ли не каждый второй рабочий завода сам пришёл бы к нему, чтобы с
благоговением поднести шею для укуса. Пьянящие картины вампирского
пира сразу с двумя и тремя жертвами нахлынули на Лагунова. Жало во
рту в предвкушении трапезы охватила дрожь. Воздух вокруг наполнился
ароматом крови тысяч рабов, доступных по щелчку пальцев. Лагунов не
обольстился такой лёгкой кровью.