Когда все «испили» (вода, и впрямь, была ледяная), двинулись
вдоль по улице. Ну, чисто доминус и свита в окружении народа.
У каждого дома останавливались. Маркус о чем-то говорил с
хозяевами, а потом те вручали небольшой презент: яйца, какие-то
кринки, кувшины... Сначала дары принимали только Маркус с мамой, но
когда лии Одетте попытались всучить живого петуха в корзине, а тот
заклекотал и завертел головой с налитым багряным гребнем, мама
Маркуса словно невзначай отступила, и петуха взяла Мелани. Даже не
дрогнула. Спокойно поблагодарила и передала корзину мальчишкам,
которые утаскивали подарки на подводы.
После этого лиа Одетта продвинула Мелани вперед, и той стали
давать подношения наравне с Маркусом. Она даже встала рядом с ним.
Как жена...
От мрачного разглядывания спин Маркуса и брюнетки Леру отвлек
звонкий детский голосок:
— Грисса, это вам.
Одна из тех трех девчонок, которым она отдала лепешку, боязливо
подступила ближе и вытащила из-за спины венок из нежных белых
цветов, напоминающих ромашки.
Сбоку хмыкнул Дилан. Молодые женщины стоявшие рядом,
заулыбались, кто-то хихикнул. Лера мазнула по лицам быстрым
взглядом: казалось, будто наблюдавшие за ней люди ждали, примет она
венок или нет. Конечно, он был не такой красивый, как те, что у
патрицианок, и щетинился во все стороны концами стеблей, но это же
не повод отказываться.
— Я сама сплела.
Малышка несмело улыбнулась, и Лера присела.
— Очень красивый венок. Спасибо.
Малышка просияла улыбкой чуть не до ушей. Гордо водрузила свое
творение Лере на голову и, топая, как слоненок, умчалась к
маячившим неподалеку подружкам.
Шон отчего-то покачал головой и двинулся вслед за тронувшейся
«делегацией».
Время давно перевалило за полдень. Солнце жарило нещадно, однако
Маркус не останавливался, а люди не расходились и так и шаркали
всей толпой по улицам.
Лера и Дилан чуть отстали.
Вытирая пот, Дилан оглянулся на пройденный путь:
— Полдеревни уже...
Дом за домом, дом за домом... Вроде и не много, штук сорок
прошли, но со всеми остановками выходило долго.
Лера охлопала подол, стряхивая пыль. Без толку. Придется
стирать.
Она уже устала, а Маркус был все так же полон сил и беседовал с
каждой семьей. Мелани и лиа Одетта, кстати, тоже выглядели ничего,
свеженькими... И компаньонки... И Шон как заведенный переставлял
свои длинные ходули. У аристократов прошивка особая, что ли?