— Я говорила. И писала.
— Прости, не понял, насколько все серьезно. В конференц-зале пришлось вообще отключить телефон.
Он стоит с видом побитой собаки, опустив голову, и отводит взгляд.
— Футы-нуты! — громко фыркает Симка. — Какой занятой дядечка! И что за важные вопросы решает издатель аккурат в середине рабочей недели?
— Си-ма! — хором вскрикивают родные.
— Дина, тоже мне, нашла время, когда заболеть! — кривит губы свекровь.
Она подходит к зеркалу, висящему на стене, и подкрашивает губы. Даже сейчас заботится о внешности. Интересно, кто ей сегодня готовил низкокалорийный завтрак?
— Болезнь, вообще-то, не выбирает, — защищает меня Симка. — Это вы довели мать до такого состояния.
— Прекрати лезть в нашу семью! — косится на нее Глеб и гладит мою руку. — Как ты, дорогая?
Он сама предупредительность и внимание. Поправляет одеяло, взбивает подушку, подносит ко рту стакан с водой. А в глазах столько нежности, что мое сердце наливается теплом.
Нет, зря Симка ругается. У меня хорошая, заботливая семья.
Дверь внезапно распахивается, мы вздрагиваем от стука и дружно вскрикиваем:
— О боже!
В проходе сначала появляется пузатая ваза, с огромным букетом орхидей в ней, потом корзина с фруктами. А между ними затерялся щуплый мальчишка-доставщик.
Я растерянно смотрю на нежданного гостя. А он, пыхтя, доходит до стола, ставит свою ношу, вытирает пот.
— Вереснева кто? — спрашивает высоким голосом.
— Я…
— Распишитесь.
Муж выхватывает у паренька папку, а свекровь сразу лезет в цветы и вытаскивает карточку.
— Ну-ну, посмотрим, что за кавалер прислал этот букетик…
Ее голос так и сочится ядом, но я и сама в недоумении. Мы с Симой переглядываемся.
— Что? Кто там? — подпрыгивает Лялька и пытается выхватить открытку. — Бабуля, покажи!
Но у Аллы Борисовны хватка железная. Она ловко уворачивается, раскрывает конвертик и читает:
«Очаровательная Диана! Выздоравливайте! И пусть ваш каждый день начинается с улыбки. Владислав».
Я лежу в кровати с горящими ушами и не знаю, как реагировать. За годы брака забыла, что такое получать цветы от чужого мужчины.
— Это как понимать, дорогая? — сурово хмурит брови Глеб.
С его лица пропадает виноватое выражение, наоборот, он приосанивается, расправляет плечи. Этакий мачо на минималках, защитник чести семьи.
Симка фыркает.