– Да ладно Бассомпьер, вот вы слышали
– какой у кардинала геморрой?
– Да ладно геморрой – там король ещё
не размножился? А почему нет? – Может, и у короля геморрой?
– Просто король – не Бассомпьер!
Король, точно, Бассомпьером этого
дела не был. Он и так-то был человеком стеснительным и даже постель
предпочитал сам застилать. А тут ещё маменька устроила эпическую
консумацию брака с Анной Австрийской – согласно некоторым
источникам, подослав нянек новобрачного и новобрачной. И няньки эти
буквальным образом свечу держали. И из угла глазами лупали, как там
и чаво.
В общем, король как-то всё больше
пропадал на охоте да горошек выращивал, хотя с женой своей вроде
как сначала постепенно сблизился и проявлял к ней очень даже тёплый
интерес. Потом у королевы начались выкидыши, и если первый Людовик
перенёс тяжело и очень заботился об Анне, то вот второй посчитал
предательством и к жене охладел.
А всё потому, что Анна вместе с
подружкой де Шеврёз и ещё одной фрейлиной решили как-то
пробежаться. Согласно некоторым источникам – пробежать насквозь
тёмный длинный зал вообще без свечей. Вместо того, чтобы
кого-нибудь позвать со светильниками.
– А чего там, возьмем королеву под
одну ручку, под другую – и побежа-а-а-а-а… *БДЫЩ* Ой, как это мы
забыли, что тут стоял трон?
В общем, да, королеву с разбегу
ушатали о символ королевской власти. По другим источникам, просто
имели место гонки на паркете. По третьим – прыжки через ров в
парке. После которых Людовик пришёл к однозначно-ужасному выводу:
он женат на дуре. Вот этого он Анне простить уже не мог.
Потом случилась история с Бэкингемом,
произошла Ла-Рошель, стрясся «день одураченных» – и не будем
забывать, что Анна Австрийская была на стороне Марии Медичи –
следом завязались военные заварухи… И как-то ничто не разубеждало
Людовика в его мнении о жене. Тем более что рядом с женой вечно
маячила герцогиня де Шеврёз, которую кардинал ласково называл
Шевреттой (от фр. «шевр» – коза, т. е. что-то вроде «козюлька»).
Козу из огорода, правда, выгнали, но когда это расстояния мешают
настоящей женской дружбе?
Наслушавшись Шевретты, Анна решила
окончательно подтверждать свою репутацию скорбной главою. И
кинулась в интриги и переписки по принципу «А я что, хуже, что ли?»
А тут как раз брат – кардинал-инфант Нидерландов, а золовка –
королева Англии, а заодно уж напишем и послу в Испании, а
подруге-герцогине тоже же надо написать, обязательно. И если бы
речь была о похождениях Бассомпьера или чьем-нибудь геморрое –
полбеды. Но Анна в письмах уговаривала Генриетту Английскую
устроить геморрой всей Франции – уломать муженька, чтобы Англия
выступила вместе с Испанией в войне. А уж королева Франции
похлопочет, чтобы испанский и английский король нашли общий
язык.