В этот раз послание было устным, до
того оно было важно. Покушение на государя! Людей и товар вывезти
незамедлительно. Людей — особенно! Впрочем, Марку никто и не думал
препятствовать. Белые, как снег, императорские чиновники тоже
получили послание из Словении. И веяло от того послания еще одной
войной, которой разоренная бесконечными поражениями империя могла
просто не выдержать. Полсотни купеческих обозов ждало разрешения на
выезд из Словении, и дано будет то разрешение не ранее, чем
последний горшок с медом и последний слуга из Торгового дома его
светлости Самослава Бериславича покинут Константинополь. Так оно и
вышло. Марк вывез товар и семью, а потом и сам сел на корабль,
который пошел в Тергестум, сопровождаемый княжеским дромоном.
Слишком опасно было огибать Пелопоннес, ведь в Монемвасии и на
острове Китира обосновались словенские пираты, не пропускавшие
одиночные корабли.
Тергестум разрастался на глазах.
Княжеское войско еще летом пробило коридор в Истрию, и теперь
держало эти земли, расселив здесь пять сотен отставников-
однодворцев. Немного, конечно, но пока больше и не требовалось. Их
задачей было связать осадой нападавших, пока не придут на помощь
аварские всадники и драгунские тагмы из Паннонии. На руинах
античного города Эмона княжеские мастера уже вовсю возводили
острог, получивший название по протекавшей рядом с ним речке —
Любляна. Местные хорутане пошли под руку князя, и лишь самые
упрямые роды откочевали на юг, пытаясь найти свое счастье в
ромейских землях.
От вассального Словении княжества Крн
до Тергестума было всего-то полтораста миль, неделя пути для
купеческого обоза. И вот теперь и этой территорией приросла держава
князя Само, смирив дикие когда-то земли военным походом. И это был
еще не конец. По слухам, князь готовил большой поход, которым хотел
отодвинуть южную границу на линию Салона-Белград, и тем обезопасить
торговые пути, ведущие из морских ворот княжества в сердце
страны.
В Тергестуме было тепло, примерно так
же, как в Константинополе, и бухта у порта не замерзала никогда,
даже в самую стужу. Потому-то именно здесь начали строить княжеские
корабли, два десятка которых уже стояло на рейде. Корабли были двух
типов — привычные дромоны, украшенные непонятными башенками на
корме, и огромные пузатые баржи, догадаться о назначении которых
Марк так и не сумел. Схожие корабли, только поменьше, везли из
Александрии пшеницу и ячмень, но зачем они нужны здесь? Зерно из
Словении на сторону не продавали, а привозить его в Тергестум
смысла не имело. Истрия уже давно кормила себя сама.