— «Владыка морей» — прочитал Марк
надпись на борту самого большого дромона, у которого, ко всему
прочему на носу были странные отверстия, окованные вокруг бронзовым
листом. Он никогда не видел ничего подобного. К удивлению купца,
среди матросов было множество александрийских греков, выговор
которых он прекрасно знал. — Чудеса какие-то!
Марк никогда еще не видел, чтобы
корабли имели имена, словно люди, но сама идея ему понравилась.
Ведь и у коней тоже есть прозвища, так почему бы не иметь своего
названия кораблю, тем более, такому большому и красивому.
«Берсерк», «Неарх», «Фемистокл»,
«Молот Тора», прочитал Марк, догадываясь, что не все экипажи для
княжеской флотилии набирались из греков. Тут же стояли десятки
драккаров из Дании и Норвегии, экипажи которых пришли сюда
зимовать.
— Да что же тут происходит? —
несказанно удивился Марк, но подумав, справедливо рассудил, что
скоро все узнает.
Он ошибся. Тут никто ничего не знал.
Все просто ждали весны.
***
В то же самое время. Селевкия
Пиерийская (в настоящее время деревушка Чевлик.
Турция).
Корабль высадил их в руинах древнего
порта. Морские ворота Сирии, ключ к великой Антиохии превратились в
развалины после чудовищного землетрясения 526 года. С тех пор город
так и лежал грудой камней, а восстановить его у Империи уже не было
ни денег, ни сил, ни охоты. Отсюда до Антиохии было всего
пятнадцать миль, и Коста решил нанять повозку. Ходок из Сигурда был
еще тот. Наконечник копья перебил кости в стопе, но лежать в
постели дан отказывался наотрез и отправился в путь, как только из
раны перестал течь гной. Сигурд не жаловался, но каждый раз, когда
он наступал на ногу, по его лицу пробегала едва заметная гримаса
боли, которую дан прятал за каким-нибудь затейливым
ругательством.
— Монастырь, — сказал вскоре Коста,
когда впереди показались зубчатые стены великого города. — Нам
нужен монастырь. Ты сможешь притвориться христианином, Сигурд?
— Легко, — кивнул дан неровно
обросшей башкой. — Я ведь два раза уже крестился. У меня и крест
где-то был.
— Как это? — изумился Коста, для
которого сказанное было просто немыслимым кощунством.
— Мне в первый раз за крещение
красивый плащ подарили, а во второй напоили так, что я ходить не
мог! — похвастался Сигурд и даже глаза прищурил, улыбаясь приятным
воспоминаниям. — А это, я тебе скажу, встало тем монахам весьма
недешево. Я ведь им посоветовал еще и Хакона заодно крестить.
Гы-гы-гы! Так что я Христа почитаю, ты не сомневайся.