Дочери Мартина, Августина и Феврония
пропали бесследно. Наверное, им тоже повезло, и теперь они в
монастыре, замаливают грехи матери. Она жестом показала сыновьям,
что пойдет на улицу. Вдруг, она разжалобит стражу, и ей разрешат
развести огонь. Порой воины позволяли им это. Ведь она изрядно
веселила их, показывая раздвоенный, словно у змеи язык. Это была
последняя шутка сенаторов. Они не посмели убить ее, но жестоко
надругаться над ней они смогли. Они всегда считали ее ведьмой, а
потому повелели искуснейшему из палачей разрезать ее язык вдоль
так, чтобы она не захлебнулась собственной кровью. Мартина со
стоном встала, с трудом разогнув больную спину, и вышла на улицу.
Одно она знала точно. Она не умрет, пока живы ее дети. Она будет
заботиться о них до самого конца, когда бы он ни настал. Она будет
зубами держаться за каждый миг, что у нее остался, ведь она не
потеряла своей железной воли. Случившегося оказалось слишком мало,
чтобы сломать ее.
***
— А что будет потом? — тихо спросила
у Косты Мартина, глотая бессильные злые слезы. Именно такое снилось
ей в кошмарах. Изуродованные дети, отрезанный язык...Она много лет
просыпалась в поту, не смея никому рассказать о своих снах. Мартина
знала, что так будет, она была слишком умна, чтобы не понимать
очевидного. У нее будет земля гореть под ногами после смерти мужа.
Без сильного союзника ей придет конец.
— Точно неизвестно, — пожал плечами
Коста. — Но вам не уйти оттуда никогда. Вы все умрете на том
острове, величайшая. Таково пророчество.
— А если мы договоримся? — с безумной
надеждой посмотрела на Косту императрица. — Я подарю князю его
брата! Он жив и здоров, и недавно пил вино вместе со своим
недалеким дружком. Пусть князь Самослав убьет моих врагов, и я
щедро вознагражу его. Пусть он поддержит моих сыновей, когда...
когда все случится. Я дам ему много золота! Очень много! Я буду
платить столько же, сколько платили аварскому кагану!
— Если вы отдадите Стефана целым и
невредимым, то закончите свою жизнь в покое, — посмотрел на нее
Коста исподлобья. — Это мой господин обещал твердо. Вы умрете своей
смертью, в собственной постели, окруженная всеобщим почетом. Вы
отдадите одну из дочерей за его сына, а сами после смерти мужа
будете покорны его воле. Другого предложения для вас сегодня не
будет.