— Но великие августы Константин и
Ираклий..., — промямлил патрикий. — Вам надлежит испросить...
— Левый борт! — рявкнул Святослав в
бронзовую трубу, уходившую вниз, под палубу. — Дворец Буколеон,
третий этаж, второе окно слева. Одиночным, огонь!
— Есть! — раздался глухой голос из
трубы.
Из отверстия в носовой части
высунулся какой-то металлический желоб, и вылетел глиняный шар,
который разбился о стену дворца, забрызгав ее липкими пятнами
жидкого пламени. Промазали. Корабль все-таки довольно ощутимо
качало.
— Пошел вон! — сказал Святослав
бледному, как мел патрикию. — Даю вам времени до заката. После
этого я буду вешать ваших чинуш и топить ваши корабли. Тот, кто
попытается улизнуть из портов Константинополя, будет сожжен сразу
же, как вон тот хеландий! — и Святослав ткнул пальцем в горизонт,
где «Неарх» выплюнул струю пламени в какого-то купца, который решил
убежать из гавани Юлиана.
— Но...!!! — патрикий трясущейся
рукой ткнул в затухающее пятно на стене дворца. — Умоляю! Там
же...!
— Да, я знаю, там личные покои твоих
императоров, — с удовлетворением ответил Святослав. — И я с большим
удовольствием сожгу их к чертям собачьим. Я спалю дворец Буколеон,
я спалю дворец Юстиниана, а потом спалю вообще все, что будет в
досягаемости выстрела моих баллист. А они бьют на тысячу локтей.
Если ты не готов тушить свой собственный дом, патрикий, то приведи
сюда моего дядю. Если ты не знаешь, где он, спроси у императрицы
Мартины. Уж она это знает точно. Все понял? Тогда выметайся с моего
корабля!
Патрикий спешно отплыл, а в гаванях
столицы началась суета и паника. Из складов тащили товары и грузили
их на телеги. Кое-кто попытался поживиться в поднявшейся сутолоке,
и на берегу завязались настоящие бои между купцами, стражниками и
всякой швалью, охочей до чужого добра. Так прошло пару часов, и
солнце медленно, но верно клонилось к горизонту. В море не было ни
души, ведь даже рыбаки спешно ушли в безопасные места. Залив
Золотой Рог, омывавший город с востока, перекрыли толстой цепью, а
гавани на западе города блокировали княжеские корабли. Облако ужаса
накрыло Константинополь, не забывший еще прошлую осаду, и его
тяжесть чувствовалась даже здесь, на борту корабля. Тем больше
удивился Святослав, когда навстречу словенским дромонам стрелой
помчалась небольшая лодчонка. Она буквально взлетала над водой,
когда ее пассажир делал могучий взмах веслами. Это было так
любопытно, что Святослав поднял руку, останавливая лучников,
которые уже приготовились было стрелять.