Ну да, первое время я была сама по себе, никуда не лезла, ни во
что не вмешивалась, только наблюдала, но моя деятельная и чрезмерно
справедливая натура в очередной раз победила. Тщательно
выстраиваемый барьер равнодушия и спокойствия развалился, и помимо
мыслей «Где бы найти пожрать»? и «Как бы сегодня помыться»? я стала
задаваться традиционным вопросом русской интеллигенции «Что
делать»? С одной стороны, что-либо поменять я не могла, «вес» не
тот, но и посторонним наблюдателем оставаться уже не получалось: на
все происходящее я реагировала слишком эмоционально, все принимала
близко к сердцу. В итоге плюнула, и решила, что буду хоть что-то
делать, пусть и безрезультатно. Для чего-то ведь я здесь? У меня
есть жизненный опыт, знания, неужели я хотя бы не попытаюсь?
Первоначально я думала «свалить» ставленников заведующего,
которые вместе со своими дружками терроризировали малявок. Эта была
пара довольно крупных и борзых подростков, которые по указке
заведующего или по собственной инициативе проводили с недовольными
и любыми критиками «душевную беседу». Ко мне они пока не
подкатывали, хотя я иногда вела себя вызывающе нагло. Так, с моей
подачи прижилась кличка заведующего «щепотка соли», когда во время
обеда я как-то выкрикнула, что у Щепетнева и щепотку соли не
выпросишь. Потом я его стала называть «царь Борис» — народу очень
зашло. Было, что Дедка, который зажал кусок тряпья для полотенца,
при всех назвала «белогвардейским каптенармусом». Он от возмущения
только рот беззвучно открывал да закрывал.
Однако шло время, и я поняла, что миньоны Щепетнева делают очень
много полезной работы, которую я сначала не замечала. Если их
устранить, то наружу полезет откровенная уголовщина, то есть
поножовщина, а также воровство в детдоме и его окрестностях,
самовольные отлучки в город с целью стянуть что плохо лежит или
продать то, что удалось своровать в детдоме. Да здесь целые группы
парней с утра до вечера только и делали, что следили за
передвижением сотрудников и ценностей по территории. Стоило где-то
что-то оставить, не запереть дверь, и все. Поэтому Щепетнев так и
лютовал, когда кто-то самовольно покидал детдом или прогуливал
классы в школе. Не нужны ему были проблемы с законом.
Еще одним очевидным плюсом этой системы было то, что парни не
лезли к девчонкам. По рассказам той же Милы где-то 2 года назад,
пока были другие вожаки, девчонок иногда избивали так, что мало не
покажется. Сейчас нам тоже прилетало: здесь нормой было толкнуть,
пнуть, ударить, но «до крови», как вечно дрались парни, нам
все-таки не попадало.