Баба говорила, как раньше убивали гайларов. Выслеживали, нападали войском. Считали их слугами теней. Что если узнает кто про волка, то убьют, и даже Сивар не спасет.
– Сила в тебе, Диерон мой. Много силы. А силу все боятся.
– Кто мой отец?
– Такой же волк, как ты.
– А мать?
– Мать… женщина с красными волосами и огненным сердцем.
– И где они?
– Еще не время для знаний. Будет тебе десять лун, и БабА расскажет своему мальчику… а пока нельзя. Пока молчать надо.
– А ты… разве ты не моя ба?
– Нет… но ты вот здесь, – кулаком себя между грудей ударила, – беречь буду, пока сама жива.
– А я люблю тебя. Ты самая добрая.
Обнимал ее и голову на колени клал, чтоб волосы его перебирала длинные, волнистые, белоснежного цвета.
– Сивар никто никогда доброй не называл, и никто не любил.
– Рони любит.
– Знаю… но однажды придет день, когда твой волк решит иначе.
– Никогда не придет! Рони сам умрет, но Бабу обижать не даст!
Смеялась надтреснутым голосом и гладила его, гладила, напевая своим низким голосом, показывая картинки диковинные, пока глаза его не станут от морока пьяными, и сон не сморит.
Как теперь там Ба без него? Ничего… волк вернется, даст силы, и Рон сбежит от страшного человека в маске. А у самого от страха по коже мурашки бегут, и глаза печет. Вот-вот вода хлынет. Как у маленького.
8. Глава 7
Говорят, что полезно заставать людей врасплох. Никогда не знаешь, что можно тогда узнать.
(с) Джордж Р. Р. Мартин. Игра престолов
Я была не готова к встрече с ней. Саанан меня раздери, я не хотела, чтоб это случилось вот так. Какая тварь рассказала, какая проклятая змея? Узнаю, раздеру на части. А сейчас оставалось смотреть в темно-карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и сгорать в ее боли, корчиться в ней и понимать, что ни солгать, ни сказать правду не изменит ровном счетом ничего.
Ивайт давно ушла, но в дешевом номере воняло ее духами.
У меня в руках не просто ценная информация – у меня в руках наша победа. Точное расположение лассарского войска.
Сочная, грудастая Ивайт добывала для меня ценную информацию, а взамен я ее трахала так, что она голос теряла. Трахала и чувствовала себя дрянью, гадской сукой. Грязной, вонючей тварью. Но иначе мне было не добыть это все... Иначе мы так и будем прятаться, как крысы, в лесу вместе с баордами.
Она не простит. Объяснения будут жалкими и пустыми.