— В колонии усиленного режима.
— Ты просто... баран.
Потом она начала пытать меня, почему
я такой большой. Потом она залезла на диван с ногами и стала
расспрашивать меня, с кем я дружу, когда я дрался в последний раз и
что у меня с Милой. Я отвечал неохотно, мне все казалось, что она
насмехается надо мной, и вопросы были какие-то несерьезные. Вдруг
она спросила:
— А я тебе нравлюсь?
Я обалдел:
— Вот дура-то.
— Слушай, ты! — Вика выпрямилась,
гневно сверкнула глазами. — Если ты еще раз обзовешь меня... Я
тебя... я не знаю, что с тобой сделаю. Болван!
— Сама обзываешься.
— Я женщина, понимаешь ты это или
нет? Жен-щи-на!
— Извини, я не знал, что ты уже
женщина, — не удержался я.
Вика сначала не поняла, а когда
поняла, лягнула меня ногой:
— Ну ты и козел! Остряк самоучка.
Дремучий... валенок. Думаешь, смешно?
— А чего ты обиделась-то? Ну женщина.
Подумаешь. Назови меня мужчиной.
— Тебя?! Ты мужчина?! Да ты... дерьмо
на палке!
Я даже поперхнулся:
— Ну ты даешь, мать. Может, еще матом
начнешь крыть? Отличница, спортсменка, комсомолка! Ой-ля-ля! В
тихом омуте да черти водятся. А я и не знал, что ты уже женщина.
То-то я смотрю, Пушкин возле нее так и вьется, так и увивается.
Ловок, каналья. Всех опередил, пострел. Но учти, если будет
говорить про женитьбу — не верь. Все врет. Он всем дурочкам так
головы дурит. Лишь бы затащить в постель. А сам...
Я не договорил. Я не смотрел на Вику,
а зря. C тихим яростным стоном она навалилась на меня и
забарабанила по спине кулаком. Я сгорбился, закрыл голову руками,
потом вскочил. Вика тоже вскочила. Я загородился руками:
— Тихо, тихо, тихо... Все нормально,
мы успокоились, мы уже совершенно спокойны.
— Урод!
— Артур, приятно... То есть, да, урод
и живу уродом, и друзья мои все сплошь уроды. Каюсь. Низок-с.
Прости.
— Козел!
— Скорее козлик. Белый, пушистенький
такой горный козлик. Бе-е...
Вика упала на диван в совершеннейшем
изнеможении:
— Господи, ну откуда такие
берутся?
— С улицы Народной, — напомнил я
миролюбиво.
В этот момент дверь открылась и
Викина мама сообщила, что ужин готов и что пришел Викин отец.
— Что у вас тут происходит, —
подозрительно спросила она, почуяв неладное.
— Ничего не происходит, мамочка, —
простодушно ответила Вика.
— Как же ничего? Артур весь красный,
как после бани... Артур, неужели вы воспринимаете ее всерьез? Она
же слова не может вымолвить без претензии.