Я дошел до самой Невы, постоял,
вдыхая речной ветерок, и повернул обратно. Небо быстро синело, и в
домах стали зажигаться окна. Оглушительно затарахтел где-то во
дворах мопед, и тут же еще один зашелся в истерике и захлебнулся.
Затявкали встревоженные собаки. Народная еще не собиралась спать.
Иногда встречались девчонки в распахнутых плащах и коротких юбках.
Они замолкали, мы обменивались короткими острыми взглядами, и я
слышал за спиной смех. Никогда не мог понять, как можно из
секундной встречи глазами найти повод для смеха, и всегда этот
смех, как кипяток за шиворотом, обжигал меня. Всегда хотелось
вернуться и сказать им что-нибудь гадкое. Типа: дуры вы что ли?
Один раз я так и сделал: догнал трех рыжих рослых дур и спросил:
что, мол, смешного они нашли во мне? Вот это была сцена. Как они
обрадовались! Одна, видимо главная, в самой короткой юбке, с
огромным алым ртом и полностью замалеванными синей краской
глазницами, просто поперла на меня круглой грудью. Передаю ее слова
дословно: «Зайчик, ты мою писю видел?» Я попятился и упал на
задницу. Самое позорное — у меня натурально отвалилась нижняя
челюсть. Рыжая подошла вплотную и задрала юбку. Я увидел черные
трусы и закрыл глаза. Когда я открыл их, девки уже удалялись со
смехом. В эту ночь я мастурбировал до полного изнеможения.
Я вспомнил, что проглотил сегодня две
таблетки анальгина, и ухмыльнулся: какой я все-таки балбес! И зачем
я рассказал про литературный институт, про свой гениальный роман...
и мои философские взгляды?
Почему я так глупо, фальшиво веду
себя с женщинами? Почему сразу начинаю ломаться? Ну совсем, совсем
становлюсь другим. Правда, женщины и сами кривляются, и еще как!
Интересно, это что, так надо? Так заложено природой? Вот сейчас я
встречусь с той же Надькой Зайцевой, и начнется: «Привет, гы-гы! —
Привет, хи-хи! — Ну ты как, гы-гы! — Да никак, хи-хи!» Нет чтобы
просто сказать: «Привет, Надька, ты сегодня здорово выглядишь. Не
хочешь со мной потрахаться?»
А она: «В общем-то, неплохая мысль.
Только с презервативом. Где будем — на крыше?» Или, предположим, не
хочет: «Извини, Артур, но я уже потрахалась сегодня с Пушкиным. Мне
еще алгебру делать». Или «Извини, у меня менструация, давай в
следующий раз?» Все просто и понятно.
Я живо и очень натурально представил
себе Надьку Зайцеву, и как я подхожу к ней и спрашиваю: «Давай
потрахаемся?» Интересно, она бы испугалась или разозлилась? Или
дала бы мне по уху? Или сказала бы: «Ой, мамочки, ты не шутишь?
Только чур я сверху!»