—
Оззи, мне нужна ваша помощь.
Уайтхед не раздумывая подскочил к нему. Марк
удовлетворённо кивнул и шагнул к зданию.
— У
нас несколько минут до прибытия полиции и чуть больше до того
момента, когда обнаружат труп. Хочу проверить кое-что. Убийца —
хороший стрелок. Цель неизвестна, но подозреваю, что эмиссар. И я
не уверен, что он нужен живым. Я не вписываюсь в его планы. Вы
тоже. Он стрелял в меня дважды и оба раза мимо. Ему помешали. Но
если проследить полёт пули, вы поймёте, что я прав.
—
Он заочно знаком с нами, — произнёс Уайтхед, передёрнув затвор
своего Glock и повернул туда, где царила тьма.
—
Именно! Стрелок не просто побеседовал с доктором, а заставил его
вспомнить всё, что случилось в тот день. Каждого из нас.
С
глаз упала пелена. Морок рассеялся. Неизвестные символы сложились в
знакомую формулу и неярко блеснул ответ.
—
Ваша смерть вытащит сюда эмиссаров.
Лоран коротко скользнул взглядом по
берлинскому агенту.
«Вы
правы».
—
Дам совет: не садитесь сегодня за руль. Подозреваю, что ваша машина
с некоторого времени неисправна.
—
Марк, у наёмника должна быть подпись.
«Игра не окончена, но вы снова правы, агент
Уайтхед».
—
Верно. Нужно отыскать всё, что укажет на почерк.
«И
сделать это как можно быстрее. Иначе одним мертвецом миссия не
закончится».
Уайтхед решительно кивнул.
* *
*
Больница Белиц-Хайльштеттен
Время неизвестно
Всё
то же круглое помещение с чуть приплюснутым куполом. Тусклый свет
далёкого фонаря, льющийся сквозь арки окон. Сучья, скребущиеся по
уцелевшим стёклам. Серый кафель, засыпанный многолетней пылью.
Поблёскивающая тележка для медикаментов в темноте процедурной
комнаты. Безмолвие. Чужая боль. Страх.
Эхом из настоящего взвизгнула полицейская
сирена и красно-синие всполохи скользнули по стенам. Агент Лоран
зло выругался.
—
Тело принесли сюда несколько дней назад, — он бесцеремонно спрыгнул
в бассейн и принялся кружить вокруг трупа. Уайтхед
предусмотрительно остался наверху. — Разложение приторможено, —
Марк наклонился и сунул руку под спину трупа. — Ну конечно же! Лёд!
Послание нам, — его губы искривились в гневной усмешке. — Не
изуродован, не раздет. Лежит в свободной позе, будто устроился
вздремнуть. Под головой подушка из сухих веток. На губах белый
цветок, не очень крупный, с закруглёнными лепестками в два или три
ряда, чёрная середина с мелкими тычинками по краям. Слабо
выраженная странгуляционная полоса. Острым немедицинским предметом
насквозь проткнут мозг через правое ухо. Обрывки кожи и, вероятно,
мозгового вещества.