Некромант развернулся ко мне.
— Не бойся, птичка. Это я.
«Кто — „я“? Человек или демон?» — едва не закричала я. Попятилась.
Плечи Дитриха на миг опустились, точно от усталости, но тут же расправились. Он шагнул, оттолкнувшись, перелетел на мою сторону. Черепица, и без того потревоженная моим прыжком, выскользнула у него из-под ноги. Дитрих взмахнул руками и начал заваливаться назад.
Не знаю, как я оказалась рядом, схватила его за грудки, забыв о том, что это может быть демон, рванула на себя, откидываясь всем телом назад. Не знаю, каким чудом сумела перевесить — ведь он был тяжелее раза в полтора — и со всей дури грохнулась на спину, а Дитрих повалился на меня.
От удара из легких вышибло воздух, я потеряла ориентацию, в глазах потемнело. Не сразу сквозь звон в ушах пробился голос.
— Эвелина. Эви!
Темное пятно перед глазами качнулось, и оказалось, что это лицо Дитриха заслоняет небо. Падая, он сумел опереться о крышу по обе стороны от меня и не переломать мне все кости.
— Птичка!
А глаза у него серые, не карие, как мне показалось в темнице. Серые.
— Эвелина!
Я прогнала неуместную мысль, выдохнула.
— Сейчас. Погоди.
— Некогда годить. — Он поднялся, вздернул меня на ноги.
— Погоди, — повторила я. — Кто ты сейчас? Дитрих? Или демон?
Не дожидаясь ответа, я потянулась к дару — заклинание экзорцизма не навредит человеку, но убьет демона.
— Магия! — рявкнул Дитрих. — Хочешь, чтобы еще пяток тварей сюда прилетел?
Я ойкнула, бросив дар, прежде чем сообразила: прилетит пяток или нет, не так важно, если демон уже рядом.
— Кто ты?
Он улыбнулся, чуть наклонив голову.
— Дитрих. Демону незачем тебя спасать. Подумай об этом.
Схватив за руку, он снова повлек меня по крыше.
Соседний дом примыкал к этому вплотную, но был на мансарду выше, и ее незастекленные оконца выходили как раз на скат кровли, где оказались мы. В одном из них мелькнуло мужское лицо. Дитрих метнулся к нему, коротко ударил. Лицо исчезло.
Некромант протиснулся в окошко.
— Лезь сюда, — велел он.
Я послушалась. Хозяин дома лежал на полу.
— Ты убил его? — ужаснулась я.
— Нет, просто оглушил.
Дитрих вытащил из кармашка на поясе несколько медяков, бросил на грудь поверженному.
— Думаю, это достаточная плата за синяк. Шевелись.
Чтобы добраться до двери из этой комнатушки, хватило четырех шагов. Лестница, что за ней обнаружилась, была узкой, крутой и ужасно грязной. Я закашлялась — запах стоял такой, будто жильцы справляли малую нужду прямо на лестнице, не донеся до дома.