— Так-то лучше. — Дитрих ободряюще сжал мое плечо. — Вот так на них всех и смотри. Если по дороге попадется патруль инквизиторов, справишься?
— Не думаю, что меня знают в лицо все братья столицы. — Я с деланым безразличием пожала плечами, хотя внутри что-то противно сжалось.
Нет, Дитрих прав. Нельзя позволить страху сожрать мою жизнь! Я вскинула голову. Даже если встретится патруль, нужно вести себя естественно, и тогда на меня просто не обратят внимания.
По дороге до рынка повода испытать самообладание не подвернулось — один раз нам встретились два стражника, обходящие город, и все. А потом мы дошли до рыночной площади, и я забыла о своих страхах, заодно поняв, почему Дитрих, сбежав от отца, не стал покидать столицу.
Сколько же людей было вокруг! И ведь это даже не десятая часть всех столичных жителей. По дороге сюда Дитрих рассказал, что почти в каждом квартале есть свой рынок — где-то попроще, где-то побогаче. Эти кварталы считались бедными, «трущобами», как сказал некромант, и рынок здесь был небольшим. Но все же в толпе среди серо-коричневых одежд простонародья хватало и прилично одетых людей. Мы с Дитрихом в наших одеждах небогатых дворян не слишком выделялись среди остальных. Две капли воды в огромном людском прибое.
— Не отставай, птичка, — сказал Дитрих, ввинчиваясь в толпу.
Вот когда мне стало вовсе не до страхов, точнее, все их вытеснил один — потерять спутника из виду. На несколько мгновений я почувствовала себя маленькой девочкой, убежавшей от няньки в дворцовом саду и обнаружившей, что кругом нет ни одного взрослого и непонятно, куда идти.
Нет уж, я давно не маленькая девочка! Даже если и потеряю из виду Дитриха, смогу вернуться к дому, из которого мы вышли. Хотя, конечно, лучше не теряться и не слишком задерживаться, разглядывая прилавки, как бы трудно это ни оказалось.
Чего тут только не было! Пушистые пучки пряной зелени соседствовали с фиолетовыми листьями свеклы и красными головками редиски. Стояли бочки с мочеными яблоками прошлогоднего урожая и квашеной капустой. Свежий хлебный дух мешался с медовым ароматом пряников. Кудахтали куры в клетках, гоготали гуси, рыба утреннего улова, как ей и полагается, молчала.
— Бедный рынок, — сказал Дитрих. — Ни мясного ряда, ни пряностей, ни сухого варенья, да и других сластей почти нет.