Тут Арис уже вовсе не придумала ответа. Посол пощадил и на сей
раз не ждал.
— Мне нравится Ладия! Прекрасно, что мы можем обменяться
знанием! — он обвел библиотеку открытой ладонью и цокнул: — Будет
беда, если снова заговорят клинки и чары.
Вязунья вздрогнула.
— Разве для войны теперь есть причины?
— Причины всегда есть, на наше несчастье. Теперь, когда у
Тассира нет вашего царевича, мир такой хрупкий.
Арис молчала непонимающе. Ее маленькая жизнь всегда была полна
иных забот, и менее всего вязунью волновали разные царевичи. Теперь
ей отчего-то нужно обсуждать столь сложные вопросы, да ко всему — с
чужим послом. Тот снизошел к ее потерянному виду:
— Ладия может стать агрессивная к нам, когда у нее есть мой
брат, а мы не имеем ответа.
— В Ладии живет ваш брат?
Об этом Арис даже не слыхала. С другой стороны, о тассирском
плене монаршего сына она тоже впервые узнала только с первым
явлением в Земский приказ.
Селим еще понизил голос.
— Конечно, во дворце Итирсиса живет другой сын моего владыки.
Это не громко говорят, но империи всегда имеют при дворе лицо из
другой страны, чтобы гарантировать мир.
Вот как! Все крепкие союзы держатся на заложниках?
— А в Тассире?.. — начала понимать она.
— В Тассире теперь не осталось ладийца из царского рода.
Получается — как было то слово? — Селим заглянул в свою книгу, — не
«симметрично».
— Баланс нарушен, — испуганно прошептала Арис.
Принц покивал:
— Мы верим Ладии и вернули царевича, но мы не знаем, будет ли
Ладия терпелива к нам, когда не очень довольна нашей твердостью в
беседах.
— Из-за возвращения моего отца война может возобновиться в любой
день?
Вязунья смотрела такими большими глазам, что Селим сделался как
будто виноватым.
— Я зря говорил это. Я думал, что он учил вас. Теперь вы будете
за это волноваться.
«В точности как я того желал.»
— Это в самом деле так? Из-за одного человека?
Лицо Селима из виноватого стало вдруг удивленным и несколько
строгим.
— Не из-за человека, а из-за царевича! Потомки владык не
равняются людям. Это про вашего отца, про меня и про вас,
прекрасная дочь Флавия, — он сощурил черные глаза. — Мы влияем на
целые народы, даже когда не хотим. Вам следует это запомнить.
Судя по тому, как Арис начала бледнеть — она запомнила.
Селим едва сдержал усмешку — слабое место девицы он вычислил
верно и ранил даже как-то прозаически легко. Пускай этот порез
теперь гниет и кровоточит, а тонкую охоту принц продолжит в
следующий раз.