Арис не единожды пыталась говорить с отцом о Тассире, но
принуждена была так осторожно плутать, что выясняла лишь
губительные для себя детали. Да, царевна Феодора счастливо живет в
том процветающем краю. Действительно, южане охотнее идут на
компромисс, имея заложников. Вероятно, что переговоры нынче
упираются в тупик.
Флавий рассуждал все больше на догадках — посольские дела судили
без него — но для запутавшейся в обязательствах вязуньи каждое
слово отца звучало подтверждением того, что мягко рисовал посол. Ей
нынче вспомнилось к несчастью, что одну из кузин собираются выдать
за младшего шарльского принца — брак только обсуждается, но эти
связи Ладии не менее важны, чем выгодный мир с необъятным Тассиром.
К тому же, говорят, жених кузине в самом деле нравится.
Арис невидяще смотрела на быстрые ноги мелькающих пар.
— А если бы одна из внучек императора вызвалась отправиться
сама? — очень ровно спросила она.
«Великолепно!» — посла объяли сладкие мурашки близкой победы.
Бабочка вот-вот пристанет к паутине намертво, и надлежало только
кратко закрепить успех:
— Прекрасная Арис! Ни в каком случае!
«Теперь ты убедишь меня сама.»
— Отчего? — подняла вязунья голову. — Вы говорили, что для
других это не так уж страшно.
— И готов повторить, — шептал посол, чуть слышный за гремящею
мазуркой. — Но вы! Его величество не согласится ни за что.
«Конечно, если мы с вами станем его спрашивать.»
— Но это было бы хорошо для всех?
— А для вас? И господин Карнелис — что на это скажет? Поедет за
вами быть магом в Тассире?
«Заметьте, наше предложение древеснику осталось еще в силе!»
— Себастьян Базилевич сумеет меня понять.
— И ваш отец?
Арис вдохнула прерывисто — отцу будет очень больно, только и он
не дитя.
— Его высочеству не требуется объяснять такие вещи.
Селим ликовал, его едва не выдавало бешеное сердце.
Флавий, осторожный пленник Флавий, дома оглох и ослеп! Он
столько взахлеб говорил мальчику-Селиму о склонности ладиек искать
венца мучениц, он так тепло цитировал характерное для них «я вас
люблю, к чему лукавить, но…» — и дальше следует какая-нибудь форма
долга! И этот Флавий не способен заметить, как подобные ростки
набирают силу в его дочери?
Что ж! Зато принц был хорошим учеником.
— О, царевна, вы сделаете Тассир еще красивее. Но я не могу
поймать ваше случайное слово, это бесчестно.