Арис обретала в каждой фразе больше твердости.
— Если узнает его величество или кто-то из близких — меня
немедленно запрут. Я взвесила свое решение, и смогу отбыть вместе с
вашим караваном даров.
В нем-то дочери Флавия самое место! Такое подношение
двенадцатого сына и владыка не оставит без внимания — успехи
молодого дипломата будет обсуждать весь южный двор!
Селим приблизил свою голову к девице.
— Мы переправим вас в Тассир в начале сентября, — обещал он еще
тише, — и после сообщим владыкам. Если вы останетесь решимы, то
нашим землям не грозит война.
На следующий миг его лицо переменилось — между танцующих
пробрался молодой кузен царевны, где-то пропадавший полчаса. Принц
лениво увел взгляд от своей жертвы на окно: шелковая нить с
наживкой натянулась до предела — нельзя, чтобы ее теперь заметил
цепкий хлыщ.
За его краденый соргуч Селим еще возьмется после Арис.
В Итирсисе: 28 августа, понедельник
— Полагаю, я… ошибся, — слова давались Алессану так, будто их
пришлось давить чесночным прессом. — Ничто в усадьбе советника не
намекает на его причастность к распространению субаэратных лун.
Этом неприятным открытием юноша мог поделиться с отцом еще дома,
но, поразмыслив, счел верным доложиться главе Приказа в служебный
день и по регламенту. Он даже смиренно дождался очереди на лавке
против секретарского стола, изводя владельца пытливым скучающим
оком. Диего и сам удивился терпению сына и его непривычной
сдержанности.
Подробный рапорт о провале эту кротость объяснил вполне.
Сыновьи розыски через историю одной монеты, были, конечно,
баловством — теперь впечатление лишь подтвердилось. Выслушав доклад
от самого начала, с получения Леей луны, Диего сухо покивал,
записал все четыре возможных источника, но ставить к ним пригляд и
не подумал.
«Выгнанный» казначеем Трифон уже четыре дня сидел по кабакам, и
ловцы доложили — за рыдающим о горькой доле тереборщиком
присматривают странные персоны. Напрямую с ним теперь нельзя
общаться, да и сам Трифон еще ничего не узнал, но ставка на него
вот-вот сыграет. Пусть даже тереборщика свезут в печатный двор с
повязкой на глазах — самые опытные, осторожные ловцы отследят его
перемещение. В тот же день отряд накроет цех и вытащит
пластину.
Из добрых новостей была еще одна: среди мелких ловцов нашли того
предателя, кто отравил еду Хавьера и втолковал ему веление
наговорить на императорского сына. За это обещали подсобить с
побегом при переводе между крепостями, но не сложилось — после
оправдания царевича злодея никуда не стали увозить, как тот ни
рыдал, что будет здесь прикончен.