Ясный день и впрямь обещал, что увеселение для союзников пройдет
весьма достойно. Отсутствие ветра магам не помеха, музыканты очень
старательны, а на столы уже несут фарфор и серебро.
Царевич, вероятно, не был голоден.
— Я предпочел бы работать, — вновь потерял он добрый настрой, —
но его величество нашел забавным определить меня сегодня в
делегацию.
Оба знали, что решение императора было отнюдь не шуткой — первая
встреча принца с царевичем закончилась быстро и не позволила
сделать выводы.
— Вас как будто не слишком сегодня тревожат, — заметил
Алессан.
Памятуя сплетни о том столкновении, он скорее ждал видеть
тассирца удушающе внимательным к царевичу.
— Это и странно, — ничуть не радостно ответил Флавий. — Он
приветствовал так, точно мы едва знакомы.
— Так пренебрежительно?
— Так учтиво.
Алессан вновь обернулся на принца, ища ответа, но вся делегация
увлеченно любовалась башнею Гильдии магов — ее строгий полет над
крышами числился одним из древних символов Итирсиса.
— Принц решил насладиться прогулкой?
Юноша, конечно, говорил приличий ради. Селим не прост — это ясно
обоим, но коли тебя отправили присматривать за кем-то, странно
вслух призывать его "будьте бдительны".
— Я намерен сделать то же, — заявил Флавий. — Отчего мы всегда
смотрим на город, лишь когда нужно показать его гостям?
Лис окинул взором линию домов с цветочными террасами — что он
тут не видел? Итирсис красив, особенно с реки, но разве для этого
нужно как-то отдельно смотреть? "Фортуна" шла вдоль самых
центральных улиц, каждый камень тут ведом ему хоть на глаз, хоть на
ощупь.
— Когда я уезжал, здесь были здания пониже, — продолжил его
высочество. — Представь, я даже застал последнюю лавку цирюльника —
парики уже выходили из моды, но дамы постарше от них отступать не
желали.
— Моя бабка еще хранит тот самый, в котором прибыла в Ладию, —
не смог остаться серьезным Лис. — Но на приемы перестала
надевать.
— Мне, пожалуй, тоже придется заняться гардеробом, — с неохотой
признался Флавий. — Ни одной шляпы из тех, что не будут осмеяны
вами, юнцами.
Алессан промолчал, заметив другое — помимо Селима на палубе
только Флавий не прятал головы от солнца. Каковы бы ни были
причины, это рождало сходство.
— Шляпники еще живут на Заречной? — его высочество старался
говорить беззаботно.