Я говорила, что не люблю, когда на
меня пялятся, как на неведомую зверушку? Так вот, пусть пялятся!
Лишь бы не так... Этот на меня глядел, как на кремовое пирожное,
отец однажды привез такое с ярмарки, и мы все долго любовались
диковинкой, прежде чем съесть. Но то пирожное. Ему все равно. А я
всё же живой человек. Ну, хорошо, метаморф, но живой же!
Плохо, когда на тебя смотрит слащавым
взглядом огромный потный толстяк с лоснящейся, будто вымазанной
гусиным жиром, красной рожей. Щуря водянистые маленькие глазки,
нервно облизываясь, сквозь зубы шипит:
- Какая миленькая зверушка... Тощая,
как помойный котёнок, но миленькая. С другой стороны, какая
разница, как она выгладит? Будет выглядеть, как я прикажу.
Молодой лорд мерзко захихикал и
протянул сальные толстые пальцы, чтобы потрепать меня за щёку. В
одно мгновение я перекинулась в зайца и рванула прочь уже в
звериной шкуре, задыхаясь от отвращения.
Фиолетовое стекло одиночества.
Я всё чаще проводила свое свободное
время за тренировками. Сначала было просто скучно, и я стала
перекидываться в различных существ ради забавы. Потом поняла, что
это моя сила и мне нужно научиться управляться с ней. Маг был прав,
я имею право себя защищать не только от старостиного пса, но и от
пьяного сына лорда. Да, если я вздумаю покусать этого гада, то мне
несдобровать, но зато в прошлый раз я смогла от него просто
убежать. Хорошо, что я уже не раз превращалась в зайца просто из
интереса. Однажды я решила, что раз уж другие дети со мной играть
не хотят, то может хоть зайцы примут меня в компанию, поэтому
научилась обращаться в ушастых жителей леса. Оказалось, жизнь
зайцев не столь интересна и привольна, как виделось мне со стороны,
но некоторую пользу это обращение мне всё таки принесло. Сумела же
ретироваться от пьяного аристократа вовремя.
Нужно научиться защищать себя, не
вредя другим. Я хорошо запомнила слова мага. Я должна быть очень
осторожной, ибо судить меня, случить что будут не за поступок, а за
мою сущность. Значит, надо потренироваться убегать и прятаться. И
ещё просто быть незаметной. Мне подумалось, что если сумею
перекинуться в птицу, то улететь смогу от кого угодно. Да и просто
подняться в небо хотелось. Раскрыть крылья, почувствовать зов ветра
и невероятную свободу, которую дарит полёт. К сожалению, всё было
не так просто. Я уже поняла: для того чтобы принять чей-то облик,
мне нужно понять его суть, считать ауру. Тогда я таких мудреных
слов, конечно, не знала. Всё, что у меня получалось, получалось
случайно, интуитивно. А как почувствовать сущность орла? Парящего
высоко в небе? Вряд ли я сумею уговорить его спуститься и дать мне
немного времени на считывание ауры. Остается домашняя птица, но
превращаться в гуся или курицу мне совсем не хотелось. Впрочем, это
было и не так просто. Экспериментальным путем я выяснила, что
собственные размеры мне приходится сохранять. То есть я могу
принимать облик кого-то, имеющего размеры, сходные с моими
собственными. Заяц-то из меня вышел здоровущий. Да и то, настоящие
превращения выходили у меня чаще всего спонтанно, в основном в
условиях стресса.