В середине июня на Воронежском фронте только И-185 работало
около сотни – а эти машины полностью похоронили даже малейшие шансы
фашистов на получение преимущества в воздухе. Но хуже всего – для
германца хуже – было то, что «у русских новых самолетов несчитано»
и они в воздухе крутились чуть ли не круглосуточно. На самом деле
машин было все же немного, но по предложению нового Главкома
авиации Александра Александровича Новикова «новые авиаполки»
комплектовались весьма необычным образом: на одну машину
назначались про три пилота. В этом случае самолет мог находиться в
воздухе до шестнадцати-восемнадцати часов в сутки – а фашисту
казалось, что самолетов впятеро больше, чем их было на самом деле.
Правда при этом моторесурс двигателей вылетал за неделю – но и
девятнадцатый завод в Молотове их стал выпускать уже по десятку в
сутки, да и ремонт моторов в ЦИАМе настолько отладили, так что
большинство моторов теперь ремонтировалось в тыловых
мастерских.
Такое комплектование истребительных полков Новиков
«позаимствовал» у «опытного полка», только в «опытном» на самолет
ставилось по два пилота, а он решил «несколько усугубить» передовой
опыт.
Летчики же на «поликарпычи» – так прозвали И-185 в войсках –
набирались самые опытные. То есть те, которые смогли не погибнуть,
летая на «ишачках». И теперь любая группа бомбардировщиков или
штурмовиков шла на задание под истребительным прикрытием. А когда
сверху спокойно кидаются разные бяки, то внизу врагу становится
несколько неуютно. Настолько неуютно, что Воронежский фронт замер
километрах в сорока от Воронежа. Крепко замер, а в после того, как
три новых истребительных полка (один на «поликарпычах» и два – на
«гудках) расположились в пригородах Белгорода, немецкое наступление
остановилось.
То есть совсем остановилось: немцам стало очень интересно
узнать, кто это бросается чем-то очень тяжелым свысока по мостам и
дорогам. Потому что оставаться в недоумении им не хотелось…
А разные тяжести (в виде специально изготовленных бомб весом по
тридцать восемь центнеров – как раз под «полезную нагрузку»
самолета М-2) фашисту на голову сбрасывали новенькие машины
товарища Мясищева. Которые на высоте в одиннадцать с половиной
километров немцы достать не могли вообще ничем. Правда самолетов
таких было пока всего две штуки, но для них тоже было подготовлено
по несколько сменных экипажей, так что эта парочка успевала за
сутки раз несколько вывалить свою тяжкую ношу. А если учесть, что
каждая «посылка» содержала почти три тонны «морской смеси», то
германцы впечатлялись даже километрах в пятнадцати от места взрыва.
А уж те, кто был поближе – и подавно: взрыв переворачивал немецкие
танки на расстоянии в полкилометра. Ну, метрах в трехстах – однако
вид перевернутых танков как-то нехорошо действует на неокрепшую
психику германского солдата. Особенно действует, если танк
переворачивается на железнодорожной станции Кракау или в порту
Данцига…