- Да что вы, барышня! - басом возразила Арина и шмыгнула носом. - Нельзя… Нам теперь пути не будет, коли не сделаем, что задумали, в трех соснах заплутаем, хорошо, если не сгинем... Пойдемте, недалече мы! Быстренько у дверей послушаем, молитву прочтем - и тогда уж бежать.
Они снова пустились было идти вперед, крепко держась друг за друга, как вдруг Саша замерла на месте, как вкопанная, дрожащей рукой указала налево, куда-то в метель, в темноту, что роилась меж древесными стволами и казалась живой, дышащей:
- Ой, девочки, смотрите, кто это там?
- Где, где?.. - заволновалась Лена и тоже взялась всматриваться, но ничего, кроме снега, сосен и темноты не могла рассмотреть.
- Там… слева… как будто человек стоит и на меня смотрит...
- Сашка, не выдумывай! Никого там нет!
- Нет, есть… видишь? Человек в черной рубахе… Мы двигаемся, и он за нами...
- Аришка, посвети!
- Бог с вами, барышня, не буду!.. Мало ли кого там принесло-то уже, из лесу, а то из реки! Пойдемте, пойдемте, они ж, бесы, на нас смотрят, но сделать ничего не могут, пока мы на месте не стоим!
- Ой, как страшно!.. - Саша хотела перекреститься, но Арина, нянюшкина дочь, крепко перехватила ее запястье, повлекла за собой:
- А я вам что говорила, барышня… не для трусливых это - на женихов гадать… может, услышал он вас, да идет за вами…
- Кто?!
- Да известно, кто: ваш суженый-ряженый! Вот сейчас у церкви вам о нем все и скажут…
Девушки побежали вперед - так быстро, как получалось в длинных юбках - увязали в снегу, вскрикивали, спотыкаясь, дышали часто, глотая ветер вперемешку со снежными хлопьями, глохли от стука собственных сердец, но еще страшнее было остановиться и оглянуться…
Вот, наконец, и церковь, белая, с зеленой крышей, утопающая в снегу… в чернильной тьме святочной ночи холодно поблескивает золотой крест. Окна темные, ведь церковь заперта, но внутри теплятся лампадки, и по стеклам ползают отблески дрожащего света, как золотистые капли крови.
Девушки открыли калитку, гуськом вошли за ограду и остановились поодаль. Фонарь в руке Ариши зашипел, затрещал, огонек взметнулся в последнем издыхании - и погас: фитиль прогорел начисто.
- Чево ж вы стали, барышня? Поздно отступать… идите… - зашептала Арина на ухо Саше, что стояла ни жива, ни мертва и мысленно проклинала себя за эту невозможную, страшную затею с гаданием…