— Затанна, здравствуй, — услышала она голос вошедшего Брюса.
— Здравствуй, Брюс, — сказала Занни, не способная оторваться от
цветов, — Альфред, — кивнула она дворецкому, зашедшему за
Брюсом.
— Добрый вечер, юная мисс. Позвольте высказать вам наше
восхищение, — сказал он своим обычным, чопорно-официальным,
тоном.
— Это меньшее, что мы можем сделать, Занни. Твое выступление оно
просто… — говорит Брюс, явно находясь под впечатлением от
увиденного.
— Спасибо, — говорит она вновь, наконец-то взглянув на
гостей.
— Я вас покину, — вдруг говорит Альфред, — нужно прогреть
машину, — и, кивнув, ушел из гримерки.
— Ну… каково быть знаменитой? — спрашивает Брюс, сунув руки в
карманы.
— Ты смеешься, Брюс? Это всего-лишь мое первое выступление, — с
чуть приподнятой бровью и ехидной ухмылкой произносит Занни,
касаясь пальцами бутонов роз.
— О, не скажи. Люди словно с ума посходили. Я такого восторга
давно не видел.
— Уж кто бы говорил. До тебя мне очень далеко, мистер Уэйн, —
говорит она и отходит от букета, — в конце концов это ты у нас
«принц Готэма», а не я, — замечает Затанна и подходит к своему
трюмо.
— И не напоминай, — с напускной грустью вздохнул Брюс, подойдя к
севшей у зеркала Затанне, — странно, да? Нас было двое, но
почему-то именно меня газетчики нарекли «принцем», — говорит Брюс,
на что Затанна лишь пожимает плечами.
— Ничего удивительного, Брюс. С момента твоего возвращения, ты
ведешь очень активную светскую жизнь. Ты постоянно на виду. А
Чарли, — вздыхает она и достает из ящичка в столе небольшую
шкатулку, где лежали драгоценности, — он никогда не стремился к
публичности. Его коробило это. Даже не знаю, как бы он отнесся к
тому, что я сейчас выступаю на сцене, получаю цветы, общаюсь с
звездами шоу-бизнеса, — говорила она, снимая серьги в форме луны и
укладывая их в шкатулку, — мне уже прислали с десяток приглашений
со всей страны. За счет одной только моей фамилии, представляешь?
Всплыли какие-то старые знакомые отца из Вегаса. Согласны на любые
условия, чтобы я давала хотя бы один-два концерта за сезон. И это
только начало, — сказала Затанна, убрав шкатулку и доставая
расческу.
— Думаю, он бы одобрил, — вполне искренне говорит Брюс, наблюдая
за тем, как Затанна начинает расчесывать волосы.
— Может быть. Но… я постоянно думаю, на что был бы похож наш
брак и… не могу понять, — говорит она и откладывает расческу, — мы
ведь такие разные. Он, спокойный, даже в чем-то флегматичный,
умный, уравновешенный. И я. Ехидная, любопытная и ужасно
эмоциональная. Мечтающая о сцене и любящую свою популярность. Но он
как-то терпел меня, со всеми моими магическими и не только
закидонами и… мне кажется, я уже не встречу никого, кто понимал бы
меня так, как он, — говорит она и опирается о руку, задумчиво
разглядывая свое отражение, — я кстати видела тебя с Альфредом в
зале.