Забавно, откуда вообще у сухопутного Одилбурга адмирал, тут и
речка-то несудоходная. Его имени я так и не услышал — видимо, он
был единственным адмиралом на весь город, поэтому его все так и
называли — Адмирал.
Был ещё некий полковник Аксавец, о коем высказывались едко.
Оказывается, им всем вчера поутру изрядно накрутили хвосты, и
Аксавец заведовал этим процессом. Приказ «Ни Шагу Назад», обещание
трибунала любому, кто по любой причине покинет пост. Как всегда —
чем хуже подготовились, тем круче пытаться закрутить гайки. Вот
почему моё войско истуканами застыло тогда на стене, подумал я. И
вот почему к нам не спешил на подмогу гарнизон Восточной Стены,
хотя напротив них противника не было. Они были совсем рядом, но не
тронулись со своих постов. Выполняли приказ. Пожалуй, подумал я, я
тоже не люблю полковника Аксавеца.
Всё это были факты несомненные, что же касается слухов, то по
слухам важные олигархические кланы были в сговоре с бароном,
поэтому оборона и была провалена. Об этом говорили как о точно
известном факте, но вокруг того, кто именно из олигархов был на
стороне барона, а кто — на стороне нынешнего графа, шли жаркие
дебаты.
Нынешнего графа... Пора называть его смещённым графом. Кстати,
наша оборона стены была не зря — граф успешно успел бежать из
города, по слухам вместе с казной, несколькими приближёнными из
числа финансистов и сворой любимых породистых борзых. Мой героизм
чего-то достиг, думал я. Было противно и смешно разом. Впрочем,
правитель покрепче пол-города бы положил, прежде чем сдаться. Так
что стоит восславить благоразумную трусость. Особенно мне, ведь мой
участок стены пал бы первым.
Много обсуждали барона. Удивительно, но никто не знал, что от
него ожидать. Я представлял его сумасшедшим стариком, за многие
годы вражды утратившего облик человеческий; но оказалось, что всё
не совсем так. На момент смерти старого графа барону было десять
лет, за трон от его имени боролся клан его матери. Кто был главным
сейчас — 24х-летний барон, его мать или его дядя — не знал никто.
Но главное было другое. Никто не понимал, откуда барон мог взять
армию. Баронство его никак не могло бы содержать больше дюжины
бойцов, клан матери тоже был небогат. Лучший слух, который я слышал
по этому поводу, состоял в том, что барон при визитах в Столицу
завёл себе там богатую любовницу, и армию ему купила она. К вечеру
я слышал этот же слух в версии, где богатых любовниц было уже
десять, и в таком виде это было гораздо правдоподобней.
Представить, что одна любовница, пусть даже столичная богачка,
потянула бы купить целую армию, было трудно — а десять могли
справиться. Заодно гипотеза высокопоставленной любовницы хорошо
объясняла внезапное судебное решение в его пользу.