- Возможно, разлетевшиеся
осколки и не повредили топливные магистрали, но светомузыка ламп
выработки топлива из баков началась с первой секунды опасной
вибрации, - сказал я и Рашид Маратович, чуть было не
рассмеялся.
- Светомузыка ламп? - спросил
Мухаметов. - Интересное выражение.
- Это цитата, Рашид Маратыч, -
сказал я.
- Вот так придумаешь
выражение, а оно потом в массы народные уйдёт, - повернулся к нам
Гурцевич.
Федотов почесал залысину и
начал собирать бумаги, которые он приносил Мухаметову.
- Надо разбираться, товарищи.
Пока предлагаю полёты МиГ-31 приостановить. В войска тоже надо
передать эту информацию, - сказал Александр Васильевич. - Думаю,
тебе Серёжа, лучше идти домой. Переосмысли всё. Может, ещё какая-то
мысль появится.
- Так есть уже, товарищ
генерал, - ответил я. - Лампы начали загораться из-за нарастания
вибрации двигателя.
- Тут ты нам ничего нового не
сказал. Это логично, - сказал Гурцевич.
- Значит, проблема в
двигателе. Возможно, есть определённый дефект в этой модели
форсированных Д-6, - продолжал я подводить старших товарищей к
важному знанию.
Интересно, а в эти годы уже
разобрались в причине выхода из строя двигателей этой серии? Лучше
я им скажу, а там пускай сами принимают решение.
- Пока это лишь догадки,
Серёжа, - медленно проговорил Федотов. - Случаи дефектов были, но
не у всех изделий.
- Мне кажется, всему виной
межвальный подшипник. Только при его разрушении может возникнуть
цепная реакция, которая приведёт к повреждению остальных деталей
двигателя, вплоть до лопаток, - сказал я и все внимательно
уставились на меня.
- Ты серьёзно?! - хором задали
мне вопрос три больших начальника.
- Абсолютно.
Пару минут каждый из старших
товарищей ещё рассуждали, а потом сошлись на мнении, что эту
информацию следует передать «двигателистам». Ещё раз попрощавшись
со мной, меня отпустили переодеваться.
Из здания школы я вышел в
одиночестве, обратив внимание, что свет продолжал гореть в
нескольких кабинетах. За территорией мне предстояла
двадцатиминутная прогулка до моего дома.
Путь пролегал через самые
живописные площади Циолковска. Здесь и центральный парк, и
«лес-треугольник», и небольшая школа под номером 3. Названа она в
честь знаменитого испытателя Юрия Гарнаева. В Циолковске вообще,
куда ни глянь, всё дышит и говорит об авиации.