Приказано исполнить. Часть 2 - страница 50
– Тебя и всех прочих Старшая заложила.
– Но она и сама процент получила!
– Я тебе не суд! Там объясняться будете и глаза друг другу выцарапывать! – насильно повёл он меня в карцер.
Проходя мимо камеры Старшей, дверь в которую была открыта, ведь всех заключенных трясли на деньги и другие запрещённые предметы, я поймала её высокомерный взгляд на себе.
– Почему ты предала меня? Я же выполнила все условия! – закричала я, пока конвоир не успел заткнуть мне рот.
– Ничто не вечно в этом мире, да только ты ещё мала, чтобы отдавать приказы, которые другие будут исполнять! – тихо ответила она, намекая на то, что изначально поняла мою цель по её свержению, а сделка – была способом наказать меня за попытку бунта.
Меня бросили в маленькую конуру с откидной койкой, прикреплённой к бетонной стене. Потолок и пол тоже были из бетона, как и стол со скамьёй. В конце комнаты был санузел и маленькое окно, похожее на форточку за решёткой.
– Ты брюхатая, поэтому тебе даны поблажки: полагается постельное белье, и разрешаются прогулки по часу. Режим питания остаётся неизменен, а работать будешь в отдельном помещении для провинившихся. В отличие от остальных, тебе позволен дневной отдых на койке, – огласил мне правила штрафного отделения один из надзирателей.
– Вы вообще не имеете права помещать беременную женщину в карцер!
– Ты не в карцере, а в одиночной камере строгого режима. По сути это одно и то же, но беременных в штрафной изолятор определять нельзя, а вот сюда – можно. Так что на всё мы имеем право с официальным постановлением начальства, – ехидно ухмыльнулся он и запер за собой железную дверь.
Остаток ночи я провела в нервотрёпке и страхе. Вся соль наказания в той камере заключалась в холоде, исходящем от бетона. Я укуталась в постельное белье с головой и, жутко дрожа от мерзлоты и испуга, еле дождалась утра и подачи еды. Жаль, что слегка тёплая каша без соли и сахара едва согрела замёрзшее тело, но тогда я решила согреться зарядкой. Вскоре дверь камеры открылась и меня повели на работу. Только вместо швейного цеха, это оказалась кухня, где мне вместе с другими оштрафованными бабами пришлось перемывать огромные тяжёлые кастрюли, ползать по полу, протирая тряпкой каждый его сантиметр, и укладывать нескончаемую посуду по шкафам. После смены, недоспавшая и вымотанная за последние несколько суток, я вернулась в адскую камеру пыток.