Пытка холодом и тяжкой работой
продлилась пять дней, а на шестые сутки меня повели к начальнику
колонии, что и назначил наказание, нарушив мои права человека и
женщины.
«А вот и наша зачинщица!», – гласно
встретил он меня, сопровождённую в его просторный кабинет. Во всю
длину комнаты на коленях и с наручниками за спиной стояли все
двенадцать женщин, участвовавших в швейном преступлении.
Растрёпанные и помятые, с синяками и царапинами, они, явно, провели
последние несколько суток в штрафном изоляторе – тюремном карцере.
Меня, точно так же, как и всех их, поставили на колени в ряд
шеренги. Я взглянула на Считалку, что находилась от меня через трёх
заключенных. Синюшная, с огромными мешками под глазами, она
качалась неисправным маятником из одной стороны в другую.
– У женщины тяжёлое заболевание!
Посмотрите на её состояние! Ей надо к врачу! – обратилась я к
начальнику по поводу Считалки. – Вы закон нарушаете, держа её в
изоляторе вместо лечебницы!
– Ты бы о себе позаботилась! –
намекнул он на мою беременность.
– Сама о себе я, к сожалению,
позаботиться не в состояние в условиях заточения, но уверена, что
это входит в Ваши обязательства.
– Вы только посмотрите, какой
заточенный язык у нашей зечки! Чем я ещё тебе обязан? – наклонился
ко мне неприятный начальник – жилистый, сморщенный, лет за
пятьдесят.
– Предоставить бумагу на подпись, в
которой будет разъяснено преступление, за кое я несу наказание в
камере строгого заключения.

Злобно посмотрев на меня с пару
минут, до тех пор, пока я не опустила глаз, он разогнулся и,
величаво шагая вдоль живого ряда, дал свой ответ:
– Ты обвиняешься в воровстве
казённого материала и изготовление из него запрещённого товара, а
также в подстрекательстве на незаконную деятельность. Всё это
злостное нарушение установленного порядка в исправительной женской
колонии. Тебя взяли с поличным – наличными деньгами в кармане. А
твоего дружка – ночного охранника, заметили при передаче товара
клиентам, и он сознался в содеянном злодеянии, которым ты
руководила. Так что твой замысел известен всем, не отвертишься!
– Так пусть суд и назначит мне меру
наказания. Вы пытаете меня холодом и тяжёлым трудом, а я в
положении.
– В тюрьму ты не на курорт попала, а
отбывать наказание! Твой суд и Бог – это я! Только я решаю, как ты
будешь искупать свою вину. Ещё судебного разбирательства мне тут не
хватало! Пиши объяснительную!