Стянув платье, я осталась в белой нательной сорочке, и ту смотала вокруг бедер, чтобы не замочить, сделав из ткани внушительную шишку на заду. А потом прошла подальше в широкую лужу, погрузила руки во влажную холодную воду, и что есть возможности наклонилась к играющему в воде истоку, низко отжимаясь на руках. Глубина тут была совсем небольшой: мелко, даже до локтя не доходило. От ручья пахнуло волной прохлады, от которой кожа сразу покрылась крошечными пупырышками. Глядя на собственное отражение, я коснулась сладкой воды губами, и тихо-тихо прошептала из губ в губы:
— Исток добрый, помоги... Исполни просьбу. Хочу я...
Я помедлила, думая, что попросить. Хотелось многого: чтобы Рикон образумился, чтобы с мамой было легче, чтобы не болел никто из семьи, чтобы Шир забыл дорогу к дому и вовсе сгинул, чтобы урожай был хорошим и охота... Желания были взрослыми, как и я, но откровенно насущного просить не хотелось, даже язык не поворачивался. Если желать, так волшебного, правильно? Я улыбнулась игривому ручью.
— ...дай мне себя еще раз живой почувствовать! — неожиданно вылетело из губ. — Еще хотя бы раз хочу... Живой, молодой, счастливой... Чтобы...
— Гкхм! — раздалось чье-то покашливание.
Звук, произведенный явно мужским горлом, прозвучал для меня как гром. Руки, испугавшись, тут же дрогнули и разъехались по склизскому земляному дну, мутя воду. Я не удержалась — плюхнулась в холодную воду сразу лицом, щедро окунув бедра и грудь. В довершение ручей, к которому я так близко приникала, выбросил фонтанчик наверх, прямо мне в нос.
Ф-ф-ф! Отплевываясь и фыркая, вскочила.
— Ох... е..., вот это дыньки! — не сдержался мужской голос, так отчетливо проявляя в восклицании восхищенное изумление, что я немедленно распахнула глаза.
Через три шага от меня на корточках сидел мужчина. Я успела уловить коричневые высокие ботинки, видавший виды кожаный жилет, подбритые виски, отливающие серым. Покрытые щетиной щеки, тоже серели. Левую щеку и бровь незнакомца украшали длинные светлые рубцы, делающие его лицо совершенно разбойничьим и опасным.
«Не местный Волк забрел! Бандит? Одиночка? Бандит-одиночка?!» — вспыхнула страшная мысль.
«Бандит» сидел на корточках, опираясь локтями на колени и с живейшим интересом глазел куда-то сильно ниже моего лица. Я посмотрела туда же и ахнула — вода сделала белую сорочку почти прозрачной, проявив под ней и грудь, и живот, и... И все остальное!