— Мэри, — остановила болтушку, повторив свой вопрос, — зачем
меня везут к убийце?
— Так это… замуж вас выдать, — едва слышно ответила, трагическим
голосом добавив, — говорят, он страшен аки чудовище и жесток как
зверь.
— Жестоки только люди, — задумчиво протянула. С трудом осознавая
происходящее, я мысленно несколько раз повторила необычное имя —
Таллия, пока до меня не дошёл смысл сказанных девушкой слов, —
замуж? Значит, тот, кто приказывал… кто он, Мэри?
— Граф Лавастин? И его забыли? Ох, госпожа, вы бы ему больше не
перечили, а то плохо будет.
— Кто он?
— Так дядя ваш, брат матушки покойной, кажись. Я многого не
знаю, на кухне овощи чистила да посуду мыла, а как вас снарядили,
меня к вам приставили, чтобы я, значит, служила вам.
— Понятно, — промолвила, вдруг ощутив необъяснимую злость и
раздражение, удивившись промелькнувшей мысли, что приставить
посудомойку служить к графине — это прямое оскорбление.
— Вы спрашивайте, госпожа, я отцу завсегда рассказывала, о чём
он запамятовал, — добродушно продолжила болтать Мэри, расчёсывая
мои волосы. Иногда девушка могла нечаянно потянуть за прядку, после
чего затылок тут же простреливала острая боль.
— Давеча он в хлеву уснул и с хряком обнимался, это я не стала
ему говорить, больно сердит будет, но с Агной мы посмеялись…
Не особо вслушиваясь в бормотание девушки, я погрузилась в
тягостные раздумья. Последнее, что я помню, это тяжёлый разговор с
лечащим врачом. Он всё время отводил свой взгляд и много
рассказывал о моей болезни и о том, что есть новые препараты,
которые изгонят мой недуг. Я делала вид, что верю Петру Сергеевичу,
но не отказывалась, подписала документ и приняла очередную дозу
чудодейственного средства. И, кажется, лечение продолжалось неделю,
но после капельниц мне было плохо, в голове стоял туман, и я
практически не просыпалась эти дни…, наверное, там я умерла, а моя
душа немыслимым образом переместилась в тело Таллии. Что случилось
с девушкой, я не знала, но чувствовала себя разбитой и обессиленной
как древняя старуха. А ещё меня пугала неизвестность, скорое
замужество и невозможность сбежать - охрана, сопровождающая нашу
повозку, не спускала с нас взгляд.
— Госпожа, скоро начнутся земли вашего жениха, — прервала
гнетущие мысли Мэри, потрогав меня за плечо, привлекая внимание, —
позвольте, я помогу вам переодеться.