— Спасибо, — поблагодарила девушку, краем глаза успев заметить
мелькнувшее на её лице изумление. Я с опаской понюхала жидкость. В
нос тотчас ударил терпкий аромат горьких трав, раздражая слизистую,
из-за чего я дважды чихнула, но всё же проглотила солёную и
скользкую как кисель субстанцию. Принимать от незнакомки питьё было
страшно, но, подумав, что травить им меня нет никакого смысла, я
доверилась странному лечению.
— Позвольте, я вам волосы приберу, негоже простоволосой в замок
прибыть, — промолвила Мэри, чем-то шурша у меня над головой, — я
осторожно, и рану прикрою.
— Хорошо, — согласилась, не зная, с чего начать и как разведать
у девушки, где я, кто все эти люди и зачем меня сюда привезли. Я
вновь покосилась на высокомерного незнакомца, который находился в
опасной для меня близости. И только открыла было рот спросить у
Мэри кто он такой, как на мою грудь легла длинная рыжеволосая
прядь, и все мысли тотчас улетучились.
— На макушке соберём, и запёкшейся крови не будет видно, —
ворковала девушка, я же медленно вытащила свою руку из-под одеяла,
мимоходом отметив, что кисть стала узкой, отёк спал, а синяки от
уколов исчезли, легонько дёрнула за прядку, тут же почувствовав,
неприятное жжение на затылке.
— Осторожно, ваша светлость, рана откроется, и снова кровь
потечёт, — обеспокоенно воскликнула девушка, аккуратно вытягивая из
моего стиснутого кулака рыжую прядь...
— Мэри… кто я? — едва слышно прошептала, настороженно
покосившись на мужчин.
С самого рождения я была жгучей брюнеткой и никогда не красила
волосы, да и длины у меня такой не было. А после продолжительной
болезни на моей голове остался лишь редкий, кучерявый пушок длиной
не больше десяти миллиметров, и это волшебное преображение меня
напугало.
— Ох ты боженька! Запамятовали, госпожа, неудивительно с
такой-то шишкой на голове, — запричитала девушка, поглаживая меня
по макушке, — вы, ваша светлость — графиня Таллия Девон, вашего
батюшку с братьями-то казнили, а вас взаперти держали, сейчас вот в
замок к убивцу везём.
— Зачем? — равнодушным голосом спросила, безучастно разглядывая
свою и не свою руку.
— И это забыли? У моего отца после недельной попойки память
начисто отшибает, — пожаловалась девушка, продолжая осторожно
гладить меня по голове, стараясь не спускать ладонь на затылок, —
токмо это хорошо: мать монеты заберёт, а ему скажет, что прогулял
всё.