От Щелкунчика до Карлсона - страница 65
Но слова - это только слова. Их, как говорят полицейские, к делу степлером не приколешь. К тому же ни до, ни после смерти Галлана ни в его архиве, ни где-либо еще исследователям так и не удалось найти арабского подлинника ни "Аладдина", ни "Али-бабы". Однажды, правда, чуть было не случилась сенсация - ученый по имени Джон Пейн сообщил об обнаружении в Национальной библиотеке Франции в Париже двух арабских рукописей, содержащих сказку об Аладдине. Но известный ученый Мухсин Махди в своей статье убедительнейше доказал, что обе рукописи являются даже не фейками, а «обратными переводами» - проще говоря, это поздние переводы французского текста Галлана на арабский язык.
Сегодня мнения литературоведов разделились. Примерно половина исследователей считает, что эти две сказки (а, скорее всего, - не только эти две) великий французский переводчик сочинил самостоятельно и вставил в классический массив текстов с целью легализации. Вторая половина ученых заявляет, что верит версии про сказки, рассказанные таинственным маронитом, поэтому намеренной фальсификации со стороны Галлана не было.
Так или иначе, но даже автору единственного академического перевода "Тысячи и одной ночи" на русский язык Михаилу Салье пришлось, кроме классического восьмитомника, выпустить еще дополнительную книгу под названием "Халиф на час. Новые сказки из книги тысячи и одной ночи", куда вошли "апокрифические" сказки - в частности, "Рассказ про Ала ад-Дина и заколдованный светильник" и "Рассказ про Али-Баба и сорок воров и невольницу Марджану полностью и до конца".
Но загадка происхождения не является единственной тайной сказки про Аладдина. Вот вам одна из первых иллюстраций к этой сказке - это рисунок Рене Булла, сделанный около 1898 года.
"Не понял! - скажете вы. - А почему он в такой шапке и зачем там иероглифы?".
А очень просто. Во всех версиях сказки про Аладдина его малая родина указана прямо и недвусмысленно - и это вовсе не Багдад, где, как известно, все спокойно.
Перевод Салье, например, начинается такими словами: "Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала ад-Дин".
Да, Аладдин однозначно был китайцем - и у Галлана, и во всех других версиях книги.
Зачем китаец? Почему китаец? Особенно с учетом того, что главный герой сказки стопроцентный мусульманин, о чем свидетельствует хотя бы имя - Ала ад-Дин, то есть "Благородство веры". Аладдин живет как мусульманин, ведет себя как мусульманин и мир вокруг него полон персонажей исламской мифологии - тех же джиннов.