Никогда.
Сладкий Язык дрогнувшей рукой подобрал нож и сделал неуверенный
шаг вперед.
В круг.
Гроза Медведей не стал ждать — одним громадным прыжком он покрыл
расстояние, разделявшее поединщиков, и мосластый кулак со свистом
опустился на макушку жертвы.
Индейцы взвыли от восторга.
— Вставай, трус! — жесткий удар по ребрам привел обеспамятевшего
неудачника в чувство. Голова шумела, как водопад. — Вставай и
дерись!
С трудом поднявшись на ноги, Сладкий Язык сплюнул на траву
тягучей, с солоноватым привкусом крови слюной.
— Иди ко мне, сладкоголосый, я обрею твой скальп! — Двухметровый
воин со следами от когтей на могучей груди радостно ощерился
гнилыми пеньками зубов. Подняв руки вверх, он издал воинственный
вопль.
— Подмышками себя побрей, обезьяна немытая!
Мотыльком порхнув между пальцев, тяжелый нож уютно улегся в
ладони. Привычным обратным хватом.
— Повтори! — устрашающий рык Грозы Медведей спугнул ленивых
ворон, наблюдавших за зрелищем. — Повтори, и я отрежу твой язык и
скормлю его гиенам!
Сладкий Язык не стал повторять. Зачем? Скользнув вперед, он
уклонился от встречного удара, подрубил опорную ногу и
картинно-небрежно чиркнул острым лезвием по сонной артерии.
Иппон # # 1.
# # 1 Иппон — высшая оценка в дзюдо, т.е. полная победа.
В наступившей тишине — лишь вездесущие сверчки беззаботно
трещали в траве, — молодой индеец неторопливо подошел к лошади,
поправил подпругу и ловким движением взлетел в седло. Во всем
племени только он пользовался седлом — подарком погибшего отца.
— Пока, девчонки! — Воздушный поцелуй румянцем лег на
татуированные щечки взволнованных красавиц. — Не поминайте лихом… —
Серые глаза осветились прощальной улыбкой. — Будете проездом в
наших краях — заходите в гости. Матушка будет рада.
Адреса он, как водится, не оставил.
Краснокожая матушка, испугано прижав ладошки к вискам, слабо
улыбнулась вослед исчезнувшему сыну.
***
Бывший горький пьяница, ловелас и — когда-то, очень давно, уже и
не упомнить — блестящий режиссер столичного театра, а ныне
благочинный помещик захолустного уезда Василий Тертышный был вне
себя от ярости. Причина временного умопомрачения была банальна и
проста: через час-другой начнут съезжаться гости, но, как это
издревле принято на Руси, еще ничего не готово к торжественному
приему.
Подгорел, покрылся несъедобной корочкой молочный поросенок,
сутки отмокавший в кислой простокваше. Кадушка с огурцами,
извлеченная на свет из дальнего погреба, цвела мохнатой плесенью и
разносила по всей округе удушливое зловонье. Бочонок десятилетнего
вина (говорила бабка: не жалей молочка домовому!) на пробу оказался
обычным прогоркшим уксусом. Но самое главное, бесследно пропал
занавес!