— А что с ней стало, с той девушкой?
— Не знаю. Она уже ходила на лечебную физкультуру, когда меня
переводили в засекреченный госпиталь. У нас было строго, без лишних
контактов с окружающим миром. Тем более с теми, кто не посвящён в
Магическую Тайну. У меня начались анализы, тесты и процесс
подготовки к имплантации в мозг… После перевода я ту девочку больше
не видел. Хочется верить, что она тоже вернулась к обычной жизни. Я
знаю, она — сильная. У неё, как и у меня, всё должно
получиться.
Марта вытерла мокрые щёки и, почувствовав, что Тимур уже отошёл
от нелегких воспоминаний, посчитала, что дальше обнимать его
неуместно. Опустив руки, она встала и сделала несколько шагов от
дивана.
— Стоп! Куда пошла? — услышала Золотаева немного строгий,
уверенный голос напарника.
Обернувшись, заметила широкую улыбку на его лице.
— Хорошо же обнимала! Обнимай дальше!
Марта засмеялась, вернулась к нему, села на диван и… Тимур тут
же сам сгреб её в охапку, привлекая к своей груди. В душе поднялась
теплая, трепетная волна, пушистая, как шкурка маленького
щеночка.
— Хочешь, за ушком почешу? — спросил он мягко.
Как будто бы она могла этому противиться?
…Марта сидела к напарнику очень близко, нежась от лёгких, почти
невесомых почёсываний за ухом. Ей было хорошо, но овчарка в её
сознании, реагирую на прикосновения, начала доминировать в
сознании. Марта ей не сопротивлялась, доверившись инстинкту
внутреннего зверя.
Ей только казалось, что села она не совсем удобно, поэтому
Золотаева подумывала, как бы так пристроиться, чтобы не прервать
приятного момента.
Собака решила за неё. Она просто взяла и положила голову Тимуру
на колени, повернувшись к нему затылком.
Нариев замер. Поворот событий оказался для него довольно
неожиданным. Чтобы не прервать интимность момента, он слегка
приобнял напарницу и поощряющее, чуть мягче стал почесывать ей за
ухом, увеличив амплитуду от ушной раковины почти до шеи.
С каждым касанием Тимур увеличивал площадь прикосновения
пальцами, пока не коснулся плеча. Руки киборга только фиксировали
датчиками касание, и оставалось только догадываться, приятно ли ей
это.
Ему самому почему-то было очень тепло и сладко где-то в области
груди. Удивительная штука — человеческая психология. Фантазия о
том, что девушке на его коленях может быть хорошо, делала
тактильные ощущения почти настоящими.